Дорога в Ильинский - родину бабушки...

[koteyka]

Моя земля – Ильинский ( А тут и крестьяне образованные)

 

В какой-то момент Строгановы поняли, что для обслуживания своей вотчины лучше растить служащих всех рангов из среды своих крепостных. Учитывая, что сами Строгановы редко бывали в Ильинском, бразды правления были отданы целой группе служащих во главе с Управляющим. Для такой сложной работы требовались высокообразованные люди. Строгановы отличались тем, что отправляли на учёбу самых талантливых крепостных, которые после учёбы становились служащими в вотчине. Многие из них получали вольную, но оставались на службе у Строгановых. Так сложилась своеобразная социальная категория – «служителей». Эта группа служащих выполняла работу, свойственную «интеллигентским профессиям». Самостоятельно перейти из рядов крепостных крестьян или мастеровых в служащие было практически невозможно. Таким образом, из этой среды вышло много известных талантливых людей: краеведов (братья Ф.А. и В.А. Волеговы); лесоводы и археологи (А.Е. и Ф.А. Теплоуховы); автор первого пермяцко-русского и русско-пермяцкого словаря Н.А. Рогов; историки Вологдины; а также биологов, горных инженеров, художников, архитекторов, учителей.
К последним относились и мои предки Субботины.

 

Надо сказать, что Строгановы бережно относились к своим служащими крестьянам. Строгановские крепостные крестьяне отличались от общей массы крепостных своим здоровьем и образованностью. Это отмечал ещё Мельников (Печерский), в своём отчёте царю, когда посетил Ильинское
Из письма А.С. Строганова главноуправляющему имением Климову: «Помни, что ты сердцу моему ни спокойствия, ни сладкого удовольствия принести не можешь, когда хотя бы до миллионов распространил мои доходы, но отяготил бы чрез то судьбу моих крестьян»
Из статьи в «Пермских губернских новостях», 1861 г.: «В здешних крестьянах видны все признаки здорового и крепкого сложения. Большая часть их не имеет понятия о болезнях, чему способствует привычка их с самого младенчества к переменам погоды. Здесь не редкость увидать крестьянина, который в порядочный мороз идёт или едет с открытою шеей или грудью»

 

В Ильинском была больница, которой пользовались не только привилегированные классы, но и крестьяне.
Для крестьян была организована ссудная касса, для которой выделили 50 тысяч рублей и страхование строений. Крестьяне жили довольно зажиточно.
Детей служащих каждое лето вывозили в Крым для отдыха и оздоровления. Служащие пользовались особыми привилегиями.

Члены Ильинского окружного вотчинского правления 1900 г. Галочкой отмечен мой двоюродный прадед Михаил Перович Субботин. Одно время он также служил учителем. (Фотография из фонда Ильинского краеведческого музея).

 

Мои предки учительствовали не только в Ильинском, но и в других поселениях Строгановской вотчины. Так, мой прадед Субботин Фёдор Петрович - учитель народного училища Пожвинского завода Соликамского уезда, позднее служил в конторе имения графа Строганова в селе Ильинское. Скончался от тифозной горячки в 26 лет в 1885 году 27 июня в один день со своим сыном-младенцем, похоронен на старом кладбище. (Увы, старое кладбище на сегодня превратилось в гору, заросшую лесом и только несколько валяющихся надгробий).

 

Мой прапрадед, Пётр Михайлович Субботин, был не только учителем в Ильинском, но позже служил и смотрителем «столового дома» (пансиона при местном приходском училище)

 

Пётр Михайлович Субботин имел чин губернского секретаря, дослужился до чиновника 12 класса, личный почетный гражданин. Скорее всего, имел орден Святого Станислава 3 степени, которым награждали чиновником данного ранга за безупречную службу. На старом семейном фото орден зацарапан (видимо, из страха) моей двоюродной прабабушкой Ольгой, когда её дочь, Алевтину, арестовали во времена Сталинских репрессий.

 

Справка: Губернский секретарь — гражданский чин в 1772-1917 годах. Восходит к должности губернского секретаря, введённой в начале XVIII в. В губернских канцеляриях с 24 января 1722 г. впервые упоминается как гражданский чин XII класса. В дальнейшем чин Губернского секретаря перестал ассоциироваться только с должностью в системе органов местного управления, распространившись на всю систему государственных учреждений. Кандидат на присвоение чина Губернского секретаря необязательно был дворянином.
Правилами о порядке производства в чины по гражданской службе от 25 июня 1834 г. было установлено, что чин Губернского секретаря даёт его обладателю право на личное почётное гражданство. Закон от 9 декабря 1856 года «О сроках производства в чины по службе гражданской» установил, что для получения чина Губернского секретаря следовало не менее 3 лет прослужить в более низком чине — коллежским регистратором; столько же лет службы требовалось и для производства в высший чин. При получении чина за отличие срок мог сокращаться вполовину. За безупречную службу Губернский секретарь мог получить орден Станислава 3-й степени. Петлица или погоны чиновника имели две звёздочки диаметром 11,2 мм. на одном просвете, там же крепилась эмблемка (арматура) служебного ведомства. Данный чин просуществовал до 1917 г.
В Ильинском было построено несколько школ и образовательных заведений, в том числе Женское училище и Высшее начальное училище.

Воспитанники Высшего начального училища 1912 год Ильинское

 

Женское училище

 

Студенты из Ильинского, обучающиеся в высших учебных заведениях Санкт-Петербурга 1909 г.

Школа, которую мы увидели сегодня в Ильинском, оказалась более поздней постройки, чем та, в которой учительствовали наши предки. Но всё равно как было не запечатлеть себя на её фоне?

[koteyka]

Путевой дневник Ильинское (продолжение)
Моя земля (Театр крепостных)

 

По словам Ильинских потомков, театр существовал примерно с 1820 года, а то и раньше, и продолжал периодически действовать и после отмены крепостного права. Я склонна считать, что это так, потому что есть фотография труппы, где снят мой прадедушка примерно в возрасте 17-18 лет. Значит труппа была ещё в 1877-78 годах.
Мой прадед Фёдор Петрович Субботин сидит на полу слева.
А отмечен галочкой стоит слева - мой прапрадед Пётр Михайлович Субботин

 

Театр был постоянно действующим и пользовался невероятной популярностью у населения не только близлежащих сёл, деревень, заводов, но и у гостей из Перми. Поговаривают, что этот театр был даже лучше Пермского. Были особенности у этого театра, которые ставили его на обособленное место среди крепостных театров.

 

В начале XIX века управляющими вотчиной Строгановых стали люди довольно образованные. Это как раз те, кого отправляли из среды крепостных на учёбу в Петербург или, прошедшие там же обучение в собственной строгановской горнозаводской школе.

 

Испробовав «столичной культуры», новые служащие, вернувшись в Ильинское, заводят хор, оркестр и даже театр. Хорт существовал и до этого задолго, но теперь стал частью театральной труппы.

 

Оркестр состоял из двух скрипок и виолончели и располагался перед сценой.

 

На содержание театра специально средств не выделяли. Но это не помешало создавать декорации, костюмы и выделить помещение.

 

Постоянной труппы штатной не было, но были постоянные участники. Основу труппы составляли служащие управления Строгановской вотчиной. Это были люди грамотные, достаточно просвещённые, поэтому охотно принимали участие в создании театра и спектаклях.

 

Театр давал спектакли и в доме Управляющего, где были и хоры для певчих и особая резонансная комната. В другое время спектакли проходили в деревянном здании, с залом, покатым полом, скамьями и позади с ложами для «чистой» публики. А вот вход в театр был один, как раз из квартиры бывшего учителя Петра Михайловича Субботина (моего прапрадеда). В те времена он уже был смотрителем «столового дома» при приходском училище.
Мой прапрадед тоже играл в театре.

 

Пользовались большой популярностью различные водевили. Но и серьёзные спектакли имели место быть: «Женитьба», «Ревизор» Островского и другие. Давали спектакли каждое воскресенье. Зал был переполнен. Конечно, приезжие гости и местная «аристократия» не могли заполнить весь зал, значит, на спектакли ходили и крестьяне не только Ильинского, но и ближайших сёл, деревень и заводов.

 

Вот в таких оригинальных условиях существовал этот театр. Его по праву можно назвать не крепостной театр, а «театр крепостных»

[koteyka]

Путевой дневник Ильинское (продолжение)
Моя земля (Жизнь в Ильинском)

 

Зачем я, собственно, пишу вроде бы об общих вопросах жизни в Ильинском? Когда занимаешься родословной, сначала начинаешь судорожно собирать имена, даты, выстраивать хронологию судьбы. Но через какое-то время начинаешь понимать, что это важно, но не главное. Появляется желание узнать характеры, увлечения, атмосферу, в которой жили мои предки. Это даёт понимание себя, характера, способностей, склонностей и даже своей судьбы. А лучше понять это можно только узнав, в какой атмосфере они жили.

Братец! Ах, как мне нравится называть Валерия этими старинным словом – «братец». Оно переносит меня в старину и как бы подчёркивает характер нашего родства, корнями уходящего в далёкое прошлое. Так вот, братец Валерий от сердца оторвал, подарил мне редкое местное издание книги «Ильинский», изданной к 425-летию посёлка, где собраны замечательные материалы об истории села разными авторами. Себе оставил ксерокопию. Книга испещрена его пометками – это облегчило мою работу с ней. Общие сведения об Ильинском почерпнуты именно из неё. Низко кланяюсь тем, кто нашёл и сохранил эти уникальные и бесценные материалы о родине моих предков.

Надо отдать должное, что по восстановлению родословной Субботиных я в основном обязана именно братцу – Москалькову Валерию Львовичу, историку, который нашёл, собрал и передал мне много фотографий, воспоминаний, сохранившихся в его семье. Потомков параллельных веточек Субботиных нашёл он же.

Итак, о том, как протекала жизнь в Ильинском.
Народ в Ильинском был крепкий, в основном, здоровый. Много образованной интеллигенции, вышедшей из талантливых крепостных. В Ильинском было мало нищих. В основном крестьяне жили вполне благополучно, так как для этого Строгановы создали благоприятные условия и строго следили за их выполнением.

В XIX веке Пермское имение Строгановых представляло своеобразное государство в государстве: в нём помимо законов Российской империи, действовали свои кодексы. Поэтому система управления в вотчине была не только гибкой, с учётом особенностей жизни именно в этом крае, но и строгой, так как имела свою систему контроля и наказаний.

Так, например, в документах Строгановского правления можно найти: «Правила о пресечении распутства» (1846 г.) и другие, касающиеся практически всех сфер жизни вотчины;

История торговых отношений и предпринимательства в Ильинском прослеживается с XVII века. Местный краевед А.А. Вологдин в 1916 году писал: «Крестьяне села Ильинского и окрестностей – народ предприимчивый, в большинстве, грамотный, издавна помимо земледелия занимающийся торговлей и частью – промыслами. Ещё в конце XVII века Ильинцы имели сношение с Макарьевской (Нижегородской) ярмаркой …. Начиная с «лотка» некоторые крестьяне становились обладателями солидного капитала».

В каждом селе были торжки, ярмарки, базары. В Ильинском правительством было открыто 3 торжка в году (это очень много для провинциального поселка). Несколько цифр, чтобы было понятен размах торговли и выручки. На Никольский торжок 6 декабря привозится товаров на 150 тысяч рублей серебром. На Благовещенский – 25 марта – на 100 тысяч рублей. Кроме того на эти торжки приводят для продажи лошадей от 1000 до 1500 голов, на сумму от 50 000 до 75 000 рублей. А цена лучших обвинских лошадей доходит до 800 рублей.
Для яркости понимания привожу покупательную стоимость рубля для XVIII века:
1 руб. = 9 кг стручков красного жгучего перца
10 руб. = одна "средняя" лошадь или хорошая корова;
1 руб. с небольшим = одна овца;
1 руб. = 3 кг винограда;
1 руб. = 100 пар лаптей (средняя годовая норма семьи из 4-х чел. в год);
"шляпа высокая русская" для крестьянина и рукавицы стоили 47 копеек;
1 руб. = 7 аршин (почти 5 м) сермяжного сукна = 2 аршина ( почти 1,5 м) синего "хованского"; = почти 20 аршин (14,5 м) льняного холста;
1 руб. - 20 "лент шёлковых русских"; набойчатых платков - 5 штук; 50 медных серёжек, 150 медных перстней, 300 оловянных пуговиц...

На площади находилось 40 лавок и амбаров. А в 1869 году уже 104 торговых лавки. А к XX веку – 248 торговых лавок на 412 домов села.

В XVIII-XIX веках Ильинское становится крупным торговым селом, имеющим связи со многими городами Урала.

Главная торговая площадь Ильинского, где устраивались ярмарки и торжки.

 

На середину XIX века числилось 40 предпринимателей из них 10 купцов.
Тут я должна заметить, что мой прапрадед – Мокрушин Егор Николаевич был купцом 2 гильдии и одно время Управляющий Ильинским округом Пермской губернии. Но архивных документов в подтверждение этому пока не нашлось. Надеюсь, что в скором времени удасться найти его фотографию.

Местный краевед показал нам дом Мокрушина, который перенесли с зоны затопления. Дом 2-этажный, добротный даже сейчас. К сожалению, не удалось войти в него и познакомиться с сегодняшними хозяевами, так как путь перекрывал цепной пёс, а, по словам сопровождающего нас краеведа, жил в этом доме человек, не очень склонный к трезвости. Так что, пришлось довольствоваться только фотографией на фоне дома моего предка. НО чувства переполняли мою душу – ведь в эти двери входила моя прапрабабушка, возможно и моя бабушка, и все мои Ильинские предки. Возможно, именно из этого дома увозили на венчание мою прабабушку Афанасию Егоровну Мокрушину, которая овдовела совсем молодой женщиной и вдовствовала до конца жизни. Была арестована в 1919 году в своём же родном селе, своими же односельчанами. Но об этом расскажу позже.


Мой братец – Москальков Валерий Львович на фоне дома Мокрушиных, и злющий пёс на страже, что нас не подпустил к дому.

Дом моего прапрадеда Мокрушина

 

Итак, в Ильинском действовали предприятия, содержавшиеся как на средства Строгановых, так и на средства местных жителей. Ткацкая фабрика, 5 салотопленных и мыловаренных завода, винные заводы, 3 кожевенных и овчинных предприятия, 3 маслобойни, 2 паточных, 1 канатная, 5 синилин, 3 оптовых винных склада, 7 кузниц, 2 мельницы, мастерская по пошиву обуви, ватный завод и др. На реке Обве строились баржи.

Процветали и крестьянские промыслы, многие из которых отличались своей самобытностью.
Даже сегодня такой размах впечатляет. Понятно, откуда бралось благополучие жителей Ильинского.

Смотрю на старые фотографии Ильинских жителей и поражаюсь их цивильности и соответствия моде того времени. По воспоминаниям наших предков, сохранившихся в семье Москальковых, «господа» имели привычку не носить более одного раза платье (многие сшиты по последней моде Парижской) и раздаривали их жителям Ильинского.

Семья Моего двоюродного прадеда Семёна Петровича Субботина. Обратите внимание на одежду. Фото из семейного архива Поспеловой Т.В.

Вот в общих чертах то, что представляла собой жизнь Ильинского во времена моих предков.

[koteyka]

Путевой дневник Ильинское (продолжение)
Моя земля (Светлой памяти павшим…)

 

Есть ли место в России, где не стояли бы обелиски павшим в Великой Отечественной Войне? Они стоят даже там, где не было боёв. Но война зацепила крылом смерти каждое село, каждую, даже самую глухую деревеньку России и каждую семью. Обелиски, памятники, монументальные и не очень, простые не броские, новые и поставленные ещё во время войны… Ухоженные и заброшенные…Памятники по всей России.

 

Мне не нравится и огорчает, когда реальное понимание трагедии той войны, человеческой боли, подменяют пафосными красивыми словами, которые уже не только не трогают, но даже раздражают своей выхолощенностью, когда народная трагедия и светлая память о погибших становится разменной монетой для политических спекуляций…

По-моему, сегодня память о той трагедии должна быть негромкой, сосредоточенной, без потока слов. Просто взгляд каждого в себя и осознание, если бы они не погибли, то родили бы детей, а те внуков, затем дети - правнуков,.. Но реку времени невозможно повернуть вспять и ничего уже невозможно изменить...

 

Как я чувствую ту войну? Через мамины рассказы о блокаде Ленинграда, братской могиле дедушки на Пискарёвке, и в неприметных, скромных памятниках по всей России. Это реальная цена моей жизни… И тихо склоняю голову в благодарность за то, что живу, думаю, радуюсь и огорчаюсь, творю, удивляюсь, ошибаюсь и просто смотрю на этот мир.
Ильинский тоже не обошла война…

 

 

Лениво капает дождь, у обелиска только мы - вчитываемся в бесконечные списки, пытаясь найти своих… Вот они - Не обошла война и Субботиных, и Старковых…

 

 

Как-то символично получилось, что первая встреча с нашими предками в Ильинском началась с поклона погибшим в Отечественной войне.

 

Светлая память, родные…Светлая память…

[koteyka]

Путевой дневник Ильинское (продолжение)
Моя земля (Исторические стрессы в камне)

 

Назовите мне хоть один город или населённый пункт, чтобы в нём не было улицы Ленина, Маяковского или Кирова… Сложно найти такой город или населённый пункт, но всё-таки можно… А вот памятники вождю Октябрьской революции, давно уже свергнутому в умах нашего народа, памятники стоят везде – большие и маленькие, гранитные, бронзовые и гипсовые – на площадях, в парках, скверах, перед административными зданиями и на вокзалах… Стресс из народной памяти не так просто стереть. Ну, и что? Стоят же памятники Петру I, Юрию Долгорукому и прочим разным вождям, совсем не отличавшимся благостным характером и милосердием, продвинувшим Россию вперёд по костям народным. Так почему ж такую примечательную личность, которая перевернула судьбу целой страны, многих поколений (неважно, в какую сторону) не отставить на постаменте? Вот и стоят эти статуи и статуйки - большие и маленькие, гранитные, бронзовые и гипсовые – на площадях, в парках, скверах, перед административными зданиями и на вокзалах… Стресс из народной памяти не так просто стереть….

 

Было бы странным, если бы такой памятник не стоял бы и в Ильинском. Как в старые добрые советские времена к памятнику преподнесены венки, как поминки по утраченным иллюзиям и похороненным народным мечтам…

Скромная стела в сквере в центре посёлка - памятник погибшим, за ту иллюзию прекрасной жизни, куда показывает вождь своей неизменно вытянутой рукой. Памятник людям, убеждённым в своей правоте и не очень убеждённым, но поднятым ветром истории, как осенние листы в общем вихре революционного возмущения.


Революционные бури налетели в Ильинский в конце 1917 года. Для посёлка с благополучной, в общем-то, жизнью, незачем было что-то менять в своём укладе. Первое время большевики (маленькая группка) действовала в подполье. Те, кто дальше пошёл за ними – в большинстве своём, были люди, подхваченные романтикой перемен, опьянённые чувством обещанной свободы и даже вседозволенности. Да, и, по самому определению, обиженные своим более низким социальным положением, чем те, против кого выступали большевики.

 

Не могли Ильинский обойти и общие проблемы всей России, обострённые I Мировой войной – кровавой и бессмысленной. Озлобленное войско вернулось в сёла и деревни, а большевики, поняв лучше других ситуацию в стране, стали захватывать ослабевшую и почти парализованную войной власть.

 

Я читала исследования местного краеведа Н. Кабанова об этих временах. Пересказываю только основные моменты этих исследований.

 

В Ильинском захват власти прошёл поначалу вполне мирно. Один из организаторов первых советов, участник Первой мировой А.А. Иванцев писал в декабре 1918 года о том, как в Ильинском захватывали власть большевики: «Утром к 9 часам красногвардейцы явились в здание земской управы (ныне это здание отдела полиции) к её председателю Ларионову. Я заявил: «Александр Егорович! Отныне и навсегда здесь будет Совет. Без ведома Совета вы не имеете права отдавать распоряжения». На что, тот ответил: «Слушаюсь, Александр Александрович».
Через два дня на волостном сходе жители избрали новый орган власти – Совет народных и крестьянских депутатов.
Рассказывали даже историю, будто кто-то выкатил бочку посреди площади и закричал: «Кто за новую власть - на эту сторону! Кто за старую – на другую, а я ни за кого! Кто ни за кого - стройся за мной!»
Новой власти нужны были деньги. Вот и пошёл разгул «красного террора». Кого победнее из торгового люда обложили небольшими поборами, а зажиточных ильинцев стали оббирать беспощадно, применяя силу. Реквизировали заводы, мастерские, магазины и требовали огромные деньги.

 

Перессорились ранее добрые соседи, родные и друзья. Брат на брата, сосед на соседа.

 

Естественно, такой явно грабительский передел материальных ценностей без суда и следствия их владельцам не понравился, но новая власть была хорошо вооружена и поэтому поступала так, как этого хотела.

 

Поэтому не надо удивляться тому, что одновременно с приходом красной власти в Ильинской волости начался и красный террор.

 

Революция перетекла в гражданскую войну. Как писали в местной газете «Звезда», лучше не скажешь: «Не счесть, сколько в годы зловещей братоубийственной войны на нашей земле было расстреляно, повешено, запорото шомполами мирных россиян: простых хлебопашцев, лиц духовного звания, людей бедных и богатого сословия, красноармейцев и представителей белой гвардии, каждый из них защищал свою Россию, свою правду. Брат убивал брата, сын поднимал руку на отца. Творилось беззаконие, и не видно было конца и края людскому горю. Смерть и страдания от потери близких и родных людей, страх липкий и ползучий вошли в каждый дом, в каждую душу человеческую. Они изматывали сердца в предчувствии близкого и неотвратимого апокалипсиса.»
Мир Ильинского рухнул, точно начался «апокалипсис»!

 

Метрические книги Пророко-Ильинской церкви до 1917 года, а также за 1917 и 1918 годы, хранящиеся в краевом архиве, зарегистрировали многочисленные факты красного террора. Погибло много людей.

 

Как писал Н.Н. Коробов: «Террор над «враждебным» классом советы вели вплоть до приближения 1-й Уральской дивизии белых в декабре 1918 года…

 

19 декабря 1918 года 1-я Уральская дивизия белых под командованием генерал-лейтенанта князя Голицына (Галицыны были в родстве со Строгановыми), входившая в Екатеринбургскую армейскую группировку, начала наступление и 24 декабря захватила Пермь. Тогда же и произошёл переворот в 10-м красном кавалерийском полку, расквартированном в селе Ильинском. Его личный состав перешёл на сторону белых….

 

Ответные репрессии белых начались сразу же после падения Советской власти. По сведениям, приведённым в книге П. Комарова «Закамская глушь», изданной в 1932 году, около 800 человек были расстреляны по приговорам военно-полевого суда, более 2000 выпорото розгами и шомполами.

 

Военно-полевой штаб белые повстанцы разместили в доме купца Черноусова. По свидетельствам очевидцев, только в первую ночь после переворота было арестовано около 300 человек – активных участников становления Советской власти и ей сочувствующих. Расправы начались с порок розгами с утра до поздней ночи. Потом начались расстрелы…. Расстреливали в местечке Подзеленькино. Позднее братская могила из зоны затопления была перенесена в сквер возле Ильинской средней школы.»

Этот кошмар продолжался три кровавых дня. Именно в эту мясорубку и попала моя прабабушка - Субботина (Мокрушина) Афанасия Егоровна. Простодушная домохозяйка, вдова, мирно живущая с соседями и не понимающая, как могут добрые знакомые убивать друг друга, и как можно не помочь соседу.

 

В Пермском архиве храниться следственное дело моей прабабушки, которая была невольно втянута в эту бойню, сначала по-соседски приютив коммуниста Л.М. Колобова, а потом поверившая другому односельчанину Глушкову. Но лучше всего об этой печальной истории расскажет протокол допроса:

 

«…1919 года Октября 12 дня. Я нач. Пермской Губернской чрезвычайной Комиссии Николай Веселов допрашивал сего числа в качестве обвиняемой гражданку Афонасью Петровну Субботину и она (а) показал(а):

 

Фамилия: Субботина
Имя и отчество: Афонасья Егоровна
Возраст: 62
Национальность: Русская
Губернии, уезда: Пермская губ. и уезда.
Волости, села или деревни: Ильинской волости и села
Семейное положение: одна
Сословное происхождение: крестьянка
Имущественное положение: Среднее
Образование: домашнее
Профессии: Домашность
Чем занимался последнее время: Домашность
Местожительство: село Ильинское
Каким отделом арестована: Начальником 5 района Лукануш
Причина ареста: не известна
Когда арестована: 1 августа
В какой тюрьме сидит при волости села Ильинского
Я, ниже подписавшаяся, Афонасья Егоровна Субботина показала следующее: Что я действительно во время восстания 10 полка, пошла на квартиру. Пришли Леонид и его жена Александра Тимофеевна. Леонид Колобов, придя ко мне на квартиру, просил меня, чтобы я его спасла. Я его на квартиру приняла и они, ночь были у меня и с его женой., а утром Леонид Колобов просил меня, чтобы я сходила к Глушкову и сказала бы ему, что находится Леонид Колобов и просил, чтобы я сказала Глушкову, что последний послал солдат арестовать Леонида Колобова; а тем временем собрать интеллигенцию села Ильинское и последняя, чтобы поручилась за него.

 

…тогда пошла к Глушкову и зашла к его матери Анне Ефимовне Колобовой., и сказала ей. Что меня послал Леонид к Глушкову и сказала, зачем иду и просила её, чтобы она сама сходила к Глушкову но она мне сказала, чтобы сама исполнила просьбу Леонида. Я тогда пошла и сказала Глушкову, что у меня находится Леонид Колобов. Глушков был страшно поражен, что я его приняла, и спрашивал, что если бы к вам пришли солдаты, и нашли бы Колобова. Глушков тут же позвал Командира Гагина и сказал ему, что у меня находится Леонид Колобов. Гагин в то же время послал солдата, который и увёл Леонида Колобова.
Когда же я пошла от Глушкова и спросила его, что даёт честное слово, что спасёт, сделали собрание интеллигенции и подписались за Леонида Колобова. Но спасти же нам Леонида Колобова не удалось. После расстрела Леонида Колобова я увидела Глушкова и спросила его, что вы мне дали слово спасти Леонида, а сами не спасли. Глушков же мне сказал, что были приняты все меры, но ничего не могли сделать. От кого он погиб я про это сказать не могу
К подлиннику подписуюсь.
Афонасья Субботина.»

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

1919 Г. Ноября 29 дня Пермская Губернская чрезвычайная Комиссия по борьбе с контр-революцией, спекуляцией и преступлениями по должности разсмотрев дело о граждан Ольге Петровой и Михаиле Григорьевиче Кузнецове и Афонасии Егоровне Субботиной
Обвиняем в выдаче коммунистов, нашёл, что обвинение против Ольги Кузнецовой не подтверждается – свид. Показаниями. А против Михаила Кузнецова и Афонасии Субботиной подтверждается, про то, что Субботина сама созналась, что выдала тов. Леонида Колобова, а поэтому ПОСТАНОВИЛА: Применить к ним амнистию, подвергнуть принудительным работам при Ильинском Исполкоме гр. Михаила Кузнецова и Афонасию Субботину сроком на два месяца, гр. Ольгу Кузнецову за недоказуемостью от суда и следствия освободить.»

 

Только в 2004 году моя прабабушка получила реабилитацию, как жертва политической репрессии.

 

Глушков второй справа стоит в мундире

 

Афанасия Егоровна с внучкой (моей тётей – Еленой Рязанцевой) и племянницей – Наташей. Праздничный выезд.

 

Обелиски, братские могилы, памятники, стелы – сколько их на нашей земле и сколько ещё будет? История, увы, не извлекает уроков из истории… У каждого своя правда, своя Россия, но правда всегда где-то посередине… Поймут ли когда-нибудь это люди?...

[Бибиков Валерий]

Как похожи рассказы про становление Советской власти, гражданскую войну... везде было примерно одинаково. Печально, но это наша история и нет в ней правых и виноватых, все равны.

[koteyka]

Как похожи рассказы про становление Советской власти, гражданскую войну... везде было примерно одинаково. Печально, но это наша история и нет в ней правых и виноватых, все равны.

Вот и я о том, что нет правых или виноватых - у всех своя правда.просил помочь - помогла, сделала, как попросили соседи, понадеялась, взяла обещание с другого соседа... А потом ещё посетовала, упрекнула, что он не выполнил обещания. Непонятно было ей всё это. Наверняка, воспринимала, как недоразумение. Да и сам Колобов просил созвать собрание интеллигенции для своей защиты - наивность какая-то для непримиримого коммуниста. Жестокость всегда порождает жестокость. Кто прав, кто виноват? Пусковым ключом в Ильинском послужил приход с войны местных жителей - они уже были настроены на перемены.
Я привела только некоторые моменты происходившего. Коробов Николай Николаевич приводит и архивные данные и воспоминания ильинских. Сам Коробов потомственный ильинский житель и очень бережно и с любовью изучает историю Ильинского.

[koteyka]

Путевой дневник Ильинский (продолжение)
Моя земля (Дом с мезонином)

 

Мы попали под дождь и очень боялись, что он испортит нам путешествие по Ильинскому. Но на наше счастье, дождь вскоре, будто услышав наши мольбы, прекратился.

 

За музеем открылся симпатичный пруд. Позднее нам рассказали, что здесь зимой каток и даже выдают коньки вон в той будочке. Интересно, тот же это каток, что был во времена моей бабушки? Но, к этому я вернусь позже.

 

Конечно же, мы не преминули сфотографироваться на фоне прекрасного здания русского классицизма управления Строгановской вотчины. Конечно же, он не так блистателен, как на официальных фотографиях, но от несколько облупившихся стен, не стал менее величественным. Воистину – это центр богатейшей вотчины Строгановых. В этом здании работали служащие управления Строгановским имением.
Но к нему мы вернёмся тоже позже, когда откроется краеведческий Ильинский музей.

 

За мемориалом раскинулся изумительный старый парк, который переходил в Английский парк. В каком месте это произошло, я не поняла. Парк "Кузьминки" известен далеко за пределами Ильинского своей уникальностью и красотой.

 

Братец активно фотографировал всё, что видел.

 

Мы же тем временем прогуливались по парку под крупным, но редким дождичком, разглядывая деревянные скульптуры, необычную скульптуру кедровому семечку и современным деревянным фантазиям местного скульптора.



Старинные деревянные скульптуры


Могила А.Е. Теплоухова.

 

Так незаметно мы вышли к дому Управляющего имением. Дом Теплоуховых, замечательных талантливых людей, которые внесли огромный вклад в управление вотчиной, в лесное хозяйство и создали замечательный уникальный парк. Увы, у нас не было сопровождающего гида, и о парке рассказывал братец по памяти (он тут был два года назад на экскурсии). В тот момент нас не очень волновала история Теплоуховых, так как цель поездки - подышать воздухом этим мест, почувствовать атмосферу жизни предков, узнать что-то о Субботиных и Мокрушиных и понять, чьё надгробие нашли на старом кладбище. Но, когда я позже вчиталась в материалы про Ильинский, то поняла, что без воспоминаний Валентина Немкова, правнука А.Е. Теплоухова, невозможно обойтись. Поэтому воспользуюсь этой инфомацией.

 

«ДОМ ТЕПЛОУХОВЫХ
Несмотря на частую смену хозяев за последние 50-60 лет, этот особняк в Ильинском больше известен как дом Теплоуховых. Построенный в 1829 году, он был самым крайним в селе. Далее начинались поля Лысой горы. А.Е. Теплоухов поселился в этом доме в 1861 году. Через пять лет получил его от графа в собственность. Последующие два десятилетия особняк постоянно реставрировали и ремонтировали, переделывали интерьер, перестраивали подсобные помещения, перепланировали всю усадьбу.

К началу прошлого века теплоуховский дом представлял из себя одноэтажный деревянный особняк с мезонином, обшитый тесом, с крытой верандой-галереей, металлической кровлей. С южной стороны имелся пристрой – кухня. Мезонин с тремя большими окнами и фронтоном со слуховым окном расположен по оси главного фасада. Высокие окна фа садов украшены сандриками на деревянных кронштейнах. Боковые фасады симметричны, завершены фронтонами с полукруглыми окнами. Из надворных построек имелись конюшня, каретник, навес, хлев, погреб, выгребная яма, крытый колодец, водопровод и фонтан. Двор был обнесен забором с большими выездными двустворчатыми воротами и калиткой. Ко двору примыкали большой сад с развесистыми деревьями и огород.


Часть теплоуховского дома с северо-восточной стороны, видна крытая веранда. Возле повозки слева стоит, по мнению краеведов, Паулина Крутч, сестра жены А.Ф. Теплоухова Розамунды.
Как писал С. Николаев в книге «Хранители леса», сад этот был не только подспорьем к семейному бюджету Теплоуховых, но и служил Александру Ефимовичу опытным участком по лесным культурам.
В своей «зеленой лаборатории» он и продолжатель его дела, сын Ф.А. Теплоухов, наблюдали около шестидесяти видов древесных и кустарниковых растений. У них здесь росли такие редкие культуры, как сибирская лиственница, кедровая сосна, бересклет бородавчатый, орех-лещина. Несмотря на то, что орешник находился значительно севернее своей естественной границы распространения, он успешно зимовал и за лето успевал дать хороший прирост.

 

После смерти Ф.А. Теплоухова в 1905 году дом перешел к Н. Глушкову, главному лесничему Пермского имения Строгановых, сменившему на этой должности Федора Александровича. Почему так получилось, до сих пор ясности нет. Ведь особняк был передан еще Александру Ефимовичу в личную собственность за добросовестную службу и списан со счетов имения. Право на дом унаследовал Федор Александрович. Скорее всего, вдова Анастасия Васильевна Теплоухова (Нассонова) не могла содержать такое хозяйство и «уступила» его Глушкову. Тем более что к той поре А.А. Теплоухов и А.Ф. Теплоухов имели свои дома в селе. И дом этот, и Теплоуховых знали не только в Ильинском и Пермской губернии, они были известны в России, за рубежом. Именно здесь рождалась российская наука о лесе, обогащалась археология, этнография, почти все отрасли человеческого знания того времени.

 

В настоящее время дом Теплоуховых занимает центральная районная библиотека. До нее здесь был детский сад, еще ранее – детский дом, общежитие, больница, школа политпросвещения и т.п. В первой половине 1919 года в особняке находился штаб 26 Тюменского полка колчаковской армии.
Вот такая, коротко, история «дома с мезонином» и его обитателей.


Хозяева и гости у фонтана в саду при доме Теплоуховых. Стоят: М.Ф. Теплоухова, А.И. Корьюс, сын и отец А.Ф. и Ф.А. Теплоуховы, Н.С. Конюхов, Н.Н. Глушков. Сидят: сестра Розамунды Паулина Крутч, Елена Николаевна Рогова, Е.А. Игнатьева (Теплоухова), сестры Н.Ф. и А.Ф. Теплоуховы. Снимок сделан до 1905 года.
Александр Теплоухов, крепостной графов Строгановых, в 1824 году 13-летним подростком отправлен из Ильинского в Санкт-Петербург, в Школу земледелия и горнозаводских наук, которую с отличием окончил в 1830 г. В 1834 году графиня С.В. Строганова послала его на обучение в Саксонскую королевскую лесную академию. Там он познакомился с семьей профессора Карла Крутча и полюбил его дочь Розамунду.


После возвращения в Петербург в 1839 году А.Е. Теплоухов получил от графини вольную, но обещал всю жизнь работать в имениях Строгановых. В 1842 году он, с благословения Софьи Владимировны, просит руки Розамунды и женится на ней. В 1845 году у них рождается первенец Федор, и графиня становится его крестной матерью.
В 1847 году Александр Ефимович с семьей (Розамунда, ее сестра Паулина, дети Федор, Екатерина и Александр) переезжает в Ильинское. Вся дальнейшая деятельность А.Е. Теплоухова по управлению имением Строгановых в области лесоводства, археологии и этнографии связана с Пермским краем.
Валентин НЕМКОВ, праправнук А.Е. Теплоухова."

Сейчас там идёт какой-то ремонт. Но нас впустили внутрь. Пространство большое. Подумалось, что вот тут проходили балы и, возможно, танцевала моя бабушка в юности.


Я всё удивлялась, в процессе поиска, как моя бабушка могла попасть в Петербург (фото сделано там), и как она, внучка крепостного крестьянина и дочь простого учителя, могла выйти замуж за потомственного дворянина Дмитрия Резанцева? Отчества так и не известно пока. Как, в прочем, неизвестно пока ничего. Это первый брак бабушки. Я недоумевала, где они могли встретиться?
Теперь мне стало понятнее, что встреча вполне могла состояться, хотя бы здесь, в доме Теплоуховых или Мокрушеных.
Стало понятно, что и образование бабушка могла получить вполне приличное для девушки того времени прямо в Ильинском. Ведь она тоже учительствовала.

 

Дом Теплоухова стоит почти на берегу водохранилища. Красивейшее место.

 

Дождь постепенно сник и совсем прекратился к нашей радости. И мы отправились к краеведческому музею – одной из основных целей нашей поездки.

[koteyka]

Путевой дневник Ильинский (продолжение)
Моя земля (Как отдыхали наши предки) В этом сообщении использованы материалы из исследований Ильинского краеведа Валерия Симонова и Н.Н. Кабанова

 

Пришло время возвращаться к музею. Позвонили краеведам, с которыми связывались ранее и договорились о встрече.

Возвращаемся к пруду за домом краеведческого музея (бывшее здание правления вотчиной Строгановых). Очень живописное место.

 

На сегодня зимой на этом пруду каток и даже выдают коньки на прокат.
Фотография старая. Видно, что пруд существовал и в те далёкие времена.

 

 

Небольшое здание на фото – это одновременно театр, концертный зал и клуб.
Зимой тут устраивались елки, танцы. Напротив клуба был каток, и вот иногда, озябшие, мы приходили в клуб с нашими кавалерами. И к ужасу старшин клуба танцевали прямо в коньках и шубах под гармошку, т.к. эта музыка была доступна нашему катку, если слишком было холодно для музыканта.
*********

 

Я уже рассказывала, что в Ильинском больше века существовал театр крепостных, а позднее служащих, где играло несколько поколений моих предков.

 

Музыку для водевилей подбирал местный музыкант и художник С.П. Юшков. Крепостной Семен Петрович Юшков был многогранно одаренным человеком: служил регентом хора в Ильинском, преподавал музыку, в середине прошлого века писал портреты, иконы, оформлял спектакли в театре. Некоторые его работы хранятся в Пермской художественной галерее и районном музее.

 

Трудно перечислить все пьесы, сыгранные ильинцами, но можно сказать, что до 1900 года ильинский театр повторил пьесы репертуара Малого театра, а с 1900 года – пьесы репертуара Московского художественного общедоступного театра (МХТ).

 

Ильинцы любили свой театр и актеров. Павел Иванович Вяткин, игру которого особенно ценили зрители, получил однажды в благодарность от них столовое серебро.

 

Как по ходу пьесы, так и в антракте играл струнный квартет в составе Вологдина А.А. – первая скрипка, Шайдурова Г.Я. – вторая скрипка, Замараева В.А. – виолончель, Батанова М.И. – альт.

Струнный квартет (слева направо): В.А. Замараев, А.А. Вологдин, М.И. Батанов и Г.Я. Шайдуров.

 

 

М. Теплоухова (Вологдина) в своих воспоминаниях писала: «Когда в 1903 г. появился в Ильинском Новиков Алексей Прохорович, клуб и театр наш стал и концертным залом.
Когда Алексей Прохорович, или «Прохорыч», как его все звали, появился у нас, он был студентом 3-го курса Московской консерватории. Пришел ко мне просить, чтобы я аккомпанировала ему в концерте …
Концерт был чудесный, пел он хорошо, бас мягкий, низкий. Все наши музыканты – Конюхов, Шарин – были без ума. Мне преподнесли огромный букет бледно-розовых левкоев (кажется, соединение из цветников всех наших старых холостяков). ..

 

С тех пор он ежегодно давал летом концерты, причем на репетиции ломились все знакомые, хотя он это не любил. Были репетиции. Это была обыкновенно генеральная, и у Конюхова в его огромном двуцветном зале. Звук выливался (звучание было исключительно в огромном и пустом зале) в открытую дверь балкона на площадь. И вот, после арии Гремина «Евгений Онегин» с улицы раздался гром аплодисментов. Оказывается, слушатели сидели в канаве под балконом. После репетиции был, конечно, роскошный ужин: цыплята, пломбир с малиной и т.д.

 

После концерта, вот только не помню, в какой из этих, наверное, в 1905 г., мы всей компанией исполнителей и молодежи пошли в лунную ночь пешком в бор, где и встречали восход солнца. Конечно, с разрешения папы, написала я и вспомнила, что тогда уже некому было давать разрешение или запрещать, папа умер в апреле этого года.

 

*****
Был в Ильинском и весьма любопытный оркестр - шумовой:

 

 

*****
Дети также находили себе дело по душе- хор. «Это дело - не просто детский коллектив художественной самодеятельности, как сказали бы нынче, а люди, занятые важным делом вместе со взрослыми. В центре стоит узнаваемый по другим снимкам регент церковного хора М.И. Батанов. Мальчики и девочки, и уже мужчины выстроены группами, видимо, «по голосам».»

 

Фото из фондов Ильинского районного краеведческого музея: «Детский хор» – написано на обороте.

*****

 

А вот зимние развлечения для взрослых и детей Ильинского в 1905 году.. Это спуск с Самсоновой горы или Самсонихи, как ее еще называли.

 

 

Масленичные забавы жителей села описаны в воспоминаниях Н.А. Серебровой. Привожу их в сокращении:

«Масленичные развлечения готовили загодя. Собирались парни, намораживали на Самсоновой горе «сголован», делали к нему ступени, рыли в снегу траншею длиной в квартал и почти до земли, заливали ее водой – катушка готова. Обставляли ее елочками. Вечером у «сголована» зажигали керосиновые фонари. Днем на катушке царствовала детвора – катались на санках, на лотках, на лубках, а то и на валенках. Шуму и смеху на все село!

 

А с наступлением сумерек на катушку приходили парни и девушки, молодожены и взрослые уже люди. Они катались на резовиках – санках со стальными полозьями, сиденья обиты бархатом с кистями. Парни форсили друг перед другом и своими санками, и умением управлять ими. Девушки садились наперед, парни – сзади. Пара саночников неслась по ледяному желобу с огромной скоростью.

 

Длина трассы 400-500 метров, сотня из них – с ледяным покрытием, остальное – твердая зимняя дорога. И кто из нас не любит быстрой езды!

 

В последний день Масленой недели – всеобщее гулянье, не разбирая возрастов. Катались на лошадях в красивых кошевках. В гривах лошадей ленты, под дугой колокольчики. Выстраивали шесть-семь лошадей и ехали поездом с песнями и шутками. На первой кошевке «широкорожая Масленица» – оранжевый круг с нарисованной на нем улыбающейся рожицей. Были в поезде и ряженые, на потеху всем разыгрывались разные сценки о теще, зяте, Емеле-дураке, исполнялись песни, пляски под гармошку. Все старались одеться получше: девушки в плюшевых жакетах (это лучше шубы), в оренбургских или цветастых кашемировых платках, парни в крытых полушубках или дубленках, отделанных мехом. На ногах новые валенки или чесанки.
Со второй половины дня, после праздничного обеда, все село валило на катушки с песнями, шутками, прибаутками.

 

Катались на санках, на лубках, на конных санях, сняв с них оглобли. На такие сани валилась «куча мала» – все, кто успевал. Мужчины чуть подвыпили, да и женщины, которые постарше, чуть-чуть навеселе. Но никаких скабрезностей, никакого мата никто не позволял себе. Ну а вечером всеобщее – «прости за все, в чем был и не был виноват». А в понедельник начинался Великий пост.»
*****
В тёплое время года были другие забавы и отдых:

 

 

Мужчины любили охоту на зайцев. Вот, что пишет в своём письме А.А. Теплоухов родственникам в Тарандт. Она как нельзя лучше комментирует фотографию. Письмо датировано 9/21 декабря 1885 г. Тогда же, наверное, и сделан снимок кем-то из семьи Теплоуховых:
«В окрестностях Ильинского нами устраиваются облавы на зайцев, эти зайцы живут на полях. Они днем скрываются в небольших сколках леса, а потому выгоняют их загонщики и гонят на охотников, которые становятся вокруг опушки леса. При небольшом числе охотников, всего 6-7 человек (из числа наших хороших знакомых), и 17-22 загонщиках мы убивали от 15 до 36 зайцев в одну облаву, по несколько штук куропаток, а на одной из облав брат мой убил лисицу, которая весьма редко встречается во время облавы за зайцами».

 

Женщины с кавалерами предпочтение отдавали катанию на лодках:
Прогулка по берегу. Судя по надписи, фотография сделана 1 июля 1899 года на берегу Обвы в черте села Ильинского. В вензеле справа читаются буквы «Ф» и «Т», что может обозначать «Федор Теплоухов». Он, очевидно, и является автором снимка. (Фото из личного архива Н.Н. Кабанова).

 

 

Вот так отдыхали наши предки!

[koteyka]

Путевой дневник Ильинский (продолжение)
Моя земля (Старая фотография)

 

Налюбовавшись парком, вдохнув воздух родины предков, мы отравились в Ильинский краеведческий музей.

 

 

Музей вполне логично расположился в здании бывшего правления Строгановской ваотчины. И его можно смело назвать «Строгановский музей».
Это замечательное здание приписывают не менее замечательному архитектору Андрею Никифоровичу Воронихину (1759 – 1814), автору Казанского собооа, Горного института в Санкт-Петербурге, пос троек в Павловске и Петергофе. Примечательно то, что Воронихин обучался в иконописной мастерской в Ильинском.

 

Сразу за дверью встречает широкая деревянная лестница. И вот уже в который раз, заходя в какое-то здание,связанное с историей моего рода, я переживаю неповторимое чувство: в эту дверь, по этой лестнице, по этим комнатам ходил мой дед, прадед, прапрадед или бабушка. Возможно, где-то здесь, в одной из комнат стоял рабочий стол… Это чувство порождает какой-то особый настрой душе.

 

Братец сообщил мне, что хочет передать музею семейную реликвию – фото августа 1882 года, где снята почти вся семья Петра Михайловича Субботина, нашего общего прапрадеда.
С этой фотографии началось наше знакомство с братом Валерием Львовичем Москальковым, и на ней я впервые увидела своих предков и мою родню:


Рядом с моим пра-прадедом Петром Михайловичем Субботиным сидит с младенцем на руках пра-прабабушка, Алесандра Петровна, урождённая Воронина (дочь служителя Строгановых). Младенец – Мария, которую пра-прабабушка, надо сказать , родила в 47 лет, раннем детском возрасти, умерла. Как записано в метрических книгах: «Объелась гороху» . Я так понимаю, что это не единственный умерший ребёнок в этом семействе.

 

По левую руку от пра-прабабушки сидит невестка (моя прабабушка) , Афанасия Егоровна, урождённая Мокрушина (1857 – после 1924 г.). Она только-только родила мою бабушку Марию Фёдоровну, её нет на фото.

 

За спиной стоит мой прадед – Субботтин Фёдор Петрович, который рано уйдёт из жизни в июне 1885 года в один день со своим 5-ти месячным сыном Георгием от тифозной горячки. Афанасия Егоровна так до конца своих дней останется вдовой.

 

Слева направо стоят:
Семён Петрович, ставший в последствии священником, которого в 1938 году репрессировали, и , уже в очень почтенном возрасте, отправили в ГУЛАГ в Каргополе. Там он отморозил руки, заработал гангрену и скончался. Репрессировали по доносу нерадивых руководителей колхоза, которые таким образом хотели прикрыть хотя бы часть своих промахов, обвинив в потраве посевов «не пролетарскую козу» бывшего священника. А самого Семёна Петровича обвинили в подрывной деятельности среди односельчан, так как он ратовал за восстановление церкви.
Тётушки и сёстры, с которыми мы встретились в Перми, как раз являются потомками Семёна Петровича Субботина.

 

Рядом с Фёдором Петровичем, стоит его старшая сестра Александра, которая не вышла замуж и не имела детей.

 

Далее стоит Михаил, который в последствии продолжит династию учителей и служителей Субботиных. Его потомки нам известны, живут в Перми. С ними общается Валерий Москальков. Но мне встретиться с этой роднёй не удалось.

 

Рядом стоит Ольга с заплаканным лицом, потому что её обрили наголо из-за тифа, и повели в таком виде фотографироваться. Ольга Петровна Субботина в замужестве Смородская, как раз является прабабушкой братца моего Валерия Москалькова. И именно ей на 10-летие свадьбы подарит моя бабушка хрустальную пепельничку, о которой я писала в самом начале своего «Путевого Дневника»

 

Я написала, что на фотографии «почти» всё семейство Петра Михайловича Субботина.
«Почти» - потому, что сын Александр в пятнадцать лет, поссорился с отцом и пешком отправился на вольную самостоятельную жизнь в Пермь.

Александр Петрович прошёл весьма примечательный путь. Вел самостоятельную жизнь,работал посудомоем на пароходах, грузчиком, посыльным, позднее выучился на счетовода. Служил кассиром в 1907 году в Полазне на заводе. Во время налета банды Александра Лбова на заводскую кассу был ранен в руку, от чего стал инвалидом. Домашние его называли "Милый Сан":

 

Первая реакция на решение Валерия отдать семейную реликвию в Ильинский музей, вызвала у меня бурю эмоций. Думаю, что вы меня поймёте – расстаться с такой ценностью. Но Валерий вполне разумно аргументировал тем, что в музее, возможно, смогут сохранить это фото. Оно такое древнее, что рассыпается и просто пропадёт в семейном архиве. А ещё братец шепнул, что , чтобы у музея что-то попросить и дали, надо что-то им дать.

 

Вот в таком наивном заблуждении мы и вошли в кабинет директора музея.
Сижу и сомневаюсь, стоит ли рассказывать мои впечатления от общения с работником музея?

[Бибиков Валерий]

Конечно стоит рассказывать, музейные работники разные бывают.

[koteyka]

Путевой дневник Ильинский (продолжение)
Моя земля (Разочарования и очарование)

 

Ну, из песни слов не выкинешь. Хочу только оговориться, что это чисто субъективные мои впечатления и, вполне возможно, что я ошиблась в своих выводах.

 

Валерий зашёл раньше меня в кабинет и уже разговор был в разгаре между ним и руководителем музея.
Сложилось ощущение, что от слов «из Москвы… хотим…» она провалилась в такой страх, кажется, уже не понимала вообще, кто мы и зачем «нагрянули». Вечный неизменный страх «маленького» русского человека – Чеховский персонаж – перед проверками, особенно нежданными…. Мне было как-то от этого неловко и грустно. Нам даже не предложили сесть.

 

Я решила поправить ситуацию, напомнив, что писала им на электронную почту много раз, просила о встрече. Директор испугалась ещё больше и сала оправдываться, что ничего не получала. Говорила, что , вероятно, письма попали в спам. И сегодня же она немедленно посмотрит…

 

Я же поняла, что почта вообще не открывалась или письма просто игнорировались, потому, что, либо не хотелось отвечать, либо нечего было ответить, либо просто человек не в теме вообще. Это как-то не укладывалось у меня в голове с образом музейного работника при таком замечательном музее.

 

Валерий что-то ей говорил о передаче реликвии, подписывали какие-то акты передачи и просили показать из фондов музея фотографии нашей родни.


Слышала нас испуганная тётенька или нет – остаётся загадкой до сих пор. А у меня в тот момент уже закралось сомнение, что наше фото вообще донесут хотя бы до архива музея, не говоря о реставрации. Но всё-таки ещё тлела надежда, что что-то нам покажут или поищут…
Правда Валерию предложили провести экскурсию. Но он отказался, т.к. уже был на ней в прошлый приезд, а сегодня нас ждала встреча с краеведами.
Я же подумала – какой контраст моей встречи в музее Пермского Университета и здесь, в Ильинском. От первой встречи осталось душевное тепло и глубокая благодарность работникам музея. От второй – разочарование, которое усилилось, когда мы долго-долго прождали, что нам принесут запрошенную фотографию Мокрушина, а, оказалось, что никто даже и не собирался этого делать, хотя кивали головами.
Правда, мы внимательно осмотрели музей. Нашли интересные для нас экспонаты, фотографии в самой экспозиции. В частности, фотографию служащих майората, где был и брат наших прадеда и прабабушки – Михаил Петрович Субботин. Позднее мы это фото увидели в материалах краеведа Николая Николаевича Кабанова с пометками, кто есть кто. Крайний справа стоит – Михаил Петрович Субботин.

 

 

Музей реально богатый, интересный. Материалы собирались почти сотню лет. И было видно, что многое сделано в далёкие времена, когда формировался музей.
Сами же коллекции начали формировать ещё в начале XIX века: архелогические находки, картины крепостных художников Прикамья, предметы звериного стиля. В вотчинском архиве Строгановых хранились документы аж с XVI века и образцы продукции Строгановских заводов.

 

Служащие увлекались научной и собирательской деятельностью.

 

Музей заслуживает внимания. Поэтому привожу описание его экспозиций более подробно.
Археологическая коллекция, собранная к 1856 году Волеговым В.А. (1807-1864) насчитывала уже более 7000 предметов. Василий Алексеевич – выходец из крепостных крестьян, управляющий Строгановским имением, историк, археолог, этнограф. Жил и работал в Ильинском.

 

Затем коллекция перешла семье Теплоуховых, которые продолжили собирательство. На основе уже их коллекции в 1902 году был издан большой атлас «Древности Пермской чуди». Труды Теплоуховых по этнографии не потеряли научной значимости до наших дней.

 

Многое пропало за смутные годы революции и гражданской войны. Но в 1923 году в Ильинском был всё-таки открыт музей. Инициаторами его создания выступили бывшие Строгановские служащие.
Серебренников Н..Н. (08.07.1900, Верхние Муллы Перм. губ. - 21.05.1966, г. Пермь), стал первым директором музея. Выходец из Ильинского, сын местного священника и учительницы. В дальнейшем музейный работник, собиратель основных коллекций Пермской государственной художественной галереи (ПГХГ), в т. ч. - одной из уникальных коллекций – пермской деревянной скульптуры, историк искусства Урала и Прикамья, организатор и первый председатель пермской организации Союза художников, в 1925 - 1949 гг. – директор Пермской художественной галереи, в 1949 - 1960 гг. – главный хранитель галереи, общественный деятель.

 

Чуть позже сотрудником музея стал Алексей Александрович Вологдин. Ученик Ф.А.Теплоухова. До революции он работал в лесном отделе Главного Управления вотчиной Строгановых. Ильинцы его запомнили, как прекрасного художника. Изготовлявшего декорации для местного театра, музыканта, организатора квартета при доме Ильинского общественного собрания. В музее хранятся статьи Вологдина по истории края. В том числе уникальная роспись «Объяснения к альбому рисунков и карт по истории рода Строгановых»

 

Во время Отечественной войны музей был закрыт, и значительная часть его коллекции пропала. В.З. Разумов, комиссар эвакуированного госпиталя, размещённого в Ильинском, в подвале дома, где в своё время жил управляющий, обнаружил библиотеку, и огромный баул. Туго набитый старинными, главным образом французскими письмами. В библиотеке были уникальные издания и рукописные листы. В 1943 году госпиталь отправлялся на фронт, и прихватили с собой часть материалов. Чтобы отвести в Москву. Увы, след этих бумаг не отыскался до сих пор.

 

В 1944-54 годах музеем заведовала Антонина Григорьевна Кузнецова, сестра А.Г. Шайдурова, первого замечательного фотографа Ильинского музея. Музей насчитывал тогда 2344 единицы хранения. Это было всё, что смогла спасти Антонина Григорьевна после закрытия «первого» музея. В возрождении музея активное участие приняли местные школы.

 

В 1964 году директором музея становится Геннадий Алексеевич Алексеев. С его именем связано возрождение музея. Он смог убедить местных людей в нужности этого дела, и они стали приносить экспонаты, делились воспоминаниями.
В начале 70-х годов активизируется культурно-массовая работа. Директорами в это время были В.А. Сухарева. Затем А.Д. Жданова. Музей начал оснащаться техническими средствами.

 

В музее трудились профессиональные историки: О. Кутьев, Н. Голохвастова, А. Лепихин, Н. Соболев, О. Отавин и др.
Экспозиция музея весьма разнообразна. Конечно, это история Ильинского и Строгановской вотчины в XVIII – и начале ХХ в.

 

Особое место занимает Информация о деятельности «крепостной и посткрепостной» интеллигенции из служащих имения: иконописная мастерская; светская живопись; театр; библиотеки; школы; и фонд семьи Теплоуховых, архив Правления Пермского нераздельного имения Строгановых.

 

Отдельный раздел музея посвящён старообрядчеству, крестьянскому и купеческому быту.

 

Есть и уникальнейшие экспонаты: список первой дарственной грамоты Ивана Грозного о пожаловании Строгановым земель в Прикамье; Строгановский бильярд XIX в.; деревянный велосипед «костотряс» первой половины XIX в.; коллекция крестьянской росписи по дереву «обвинская роза»; личные подписи Строгановых и управляющего Санкт-петербургской конторой А.С. Куницына (учителя А.С. Пушкина в лицее).

 

 

 

Личные вещи семьи Теплоуховых – украшение музея.

Представлено и древо Строгановых. (Снимать пришлось кусочками – мои технические возможности оказались слабоваты)


Чтобы просмотреть внимательно всю экспозицию музея, потребовался бы не один день. Мы же обошли музей обзорно, т.к. пришли краеведы. Их приход именно в музей оказался очень полезным. Потому, что именно они «ткнули нас носом» в нужные документы и фотографии.
Напоследок мы сфотографировались группой вместе с работниками музея на фоне исторических портретов.

 

[koteyka]

Путевой дневник Ильинский (продолжение)
Моя земля (Белые вороны)

 

А вот тут-то и началось самое замечательное!
Мы встретились с местными краеведами - Кабановым Николаем Николаевичем и Симоновым Валерием Ивановичем. Первое впечатление – вроде как такие незаметные скромные люди. Пройдёшь и не обратишь внимания - как все… Вот только глаза… Да, именно глаза, причём, у обоих, внимательные, и как будто одновременно смотрят и в мир, и внутрь себя… Такая редкость, увы, по нашим временам… Внимательные, умные, спокойные глаза. Такие глаза бывают только у самодостаточных людей, которые уже нашли своё место в этой жизни. Тихо, без суеты и излишних эмоциональных «трепыханий» занимаются своим любимым делом. А главное, понимают, что делают и зачем.

 

Должна сказать, что большинство старых фотографий, помещённых здесь и многие сведения взяты мной из опубликованных работа Симонова В.И и Кабанова Н.Н. Большое им спасибо за их бесценный труд.


Кабанов Николай Николаевич и Симонов Валерий Иванович

 

 

 

Когда я встречаю подобных людей, то в груди такое тепло разливается невероятное… Мои любимые «белые вороны». Глубоко убеждена, что именно на таких «Человеках» земля и держится…

 

Вот такие два любопытных человека, потратившиеся на дорогущий металлоискатель, бродят по весне в апреле-мае, когда вода ненадолго уходит в русло Обвы с затопленных улиц старого Ильинского Ищут артефакты былой истории посёлка. Радуются находкам. Даже гвоздю старой ковки…
Этот «улов» из дверных ручек, замочков, подковок, ключей, гвоздочков и множества разных старинных предметов мы увидели во дворе и в маленьком деревянном доме Н.Н. Кабанова. Что-то расположилось прямо на улице на стене сарайчика, что-то на завалинке, а что-то в доме.

Николай Николаевич с какой-то особой радостью показывал нам отрезы старинной ткани в его домашней коллекции и много различных интересных предметов, рассказывая об их предназначении.

 

Я с глубоким уважением и восхищением смотрела, на записи в простых тоненьких ученических тетрадках, где убористым почерком записывались какие-то генеалогические данные людей из прошлого, с пометками и пояснениями исследователя. Вот запись о Субботиных, а вот о Мокрушиных. Договорились списаться – может быть, Николай Николаевич найдёт и фотографию Мокрушина. Вот сейчас только разберусь с тем. Что уже привезла из поездок и обязательно налажу переписку с ним.

Этот дом дышал интересом замечательного увлечённого человека. И было видно, что «пространства для жизни», как это принято понимать, там нет совсем. Но весь этот дом был жизненным пространством и наполнен жизнью не только хозяина дома, но и жизнями тех, кто жил давно-давно в родном посёлке.

 

 

 

 

 

Благодаря работам Симонова В.И. и Кабанова Н.Н. мы многое узнали о родной земле наших предков, увидели редкие старинные фотографии, с которых на нас смотрели лица наших родных. Часто именно эти фотографии оказывались единственной возможностью увидеть, какие они были – наши предки.

 

Дальше мы были переданы в руки Симонову Валерию Ивановичу. Братец заранее списался с Валерием Ивановичем и тот любезно согласился проводить нас на старое кладбище, где он нашёл Субботинское надгробие.

 

Как писала о Валерии Ивановиче пресса: "По образованию Валерий Иванович историк, по профессии журналист-газетчик, по увлечению - фотолюбитель. Объединив обретенные навыки и знания, попробовал себя на поприще популяризации прошлого края. Результатом этого и стала книга-фотоальбом «Ильинское и ильинцы на фотографиях»".

 

Я подумала про себя, что вот такие «белые вороны» должны быть хранителями музея. Потому что музей надо любить и понимать. Но, в рассказах краеведов «читалось между строк», что их даже к фондам музея особо-то не подпускают….

«Люди, эх, люди… - подумала я – Что ж мы так застреваем в болоте отношенческой суеты, в своих каких-то мелких интересах, тормозя, а порой просто разрушая большОе и вечное?...» И снова вспомнила, как ратовали и радели за это «большОе» служители-ильинцы Строгановской вотчины и первые хранители музея.

 

В музее мы купили себе на память по кружке с видом Ильинского, да небольшой проспект по экскурсиям.

 

Итак, вот основная цель нашего путешествия – старое кладбище… Но это уже следующий рассказ…

[koteyka]

Путевой дневник Ильинский (продолжение)
Моя земля (Я пришла к поминальному камню, чтобы имя твоё прочитать…)

 

Не, знаю, может быть, в этом и есть какая-то высшая правда жизни, природы, что время разрушает всё, а земля поглощает отжившие своё города, сооружения и человеческие могилы… Иначе, вероятно, такая крохотная наша планета усеялась могильными камнями и крестами, что некуда было бы ступить…

 

Но я не о том…
Я, о короткой человеческой памяти и того разрушительного неуважения к праху ушедших…

Да, простят меня те, кто читает этот «Путевой дневник» за такую грустную, и даже отчасти табуированную тему. Но слов из песни не выкинешь…

 

Увы, путешествуя по России, именно по России, за многие годы я насмотрелась, как легко мы уничтожаем старые захоронения, да и не только старые. Кладбище в Иркутске, где похоронен мой дед – уничтожено, кладбище на Семёновском озере в Мурманске, где похоронены мои родственники, превратилось в непроходимую заросшую чащу, хоть там есть даже мемориал погибшим. Может быть, только он и останется…Колумбарий на Востриковском кладбище в Москве являет неприглядную картину, с давно облупившейся побелкой и развороченными ячейками, забитыми мусором…

 

Часто думаю, а что будет, когда придёт моё время уйти? Кто будет смотреть за тремя могилами моих родителей и мужа? Некому…

 

Как-то недавно прочитала о законе «о погребении», который намереваются выпустить. Он меня поверг в ужас своим цинизмом и безжалостностью. Вот только кусочек из комментария: «Администрация кладбища не имеет желания благоустраивать их за свой счет, поскольку ответственность за захоронение несут родственники захороненного, но с другой стороны нехватка мест заставляет служителей ритуальных агентств искать выход из тупика, ведь на кону миллионы долларов, в которые оценивается ритуальный бизнес сегодня. Специалисты считают, что вопрос разрешения рекультивации – это вопрос времени, рано или поздно использовать земли давних захоронений все равно придется…»

 

В другом источнике прочитала, что создадут комиссии, которые будут признавать могилы бесхозными. Эксгумировать захоронение и перезахоранивать в общей могиле. Представляю, что это будут за комиссии, зная бессовестность современных работников похоронного дела! И представляю, что это будут за «поля памяти», если уже сейчас мне рассказывали местные люди в маленьких городках, что на старых кладбищах устроили танцплощадку, и порой из земли во время танцев выскакивают человеческие кости… А сколько новостроек выросло на старых кладбищах? Примеров можно много привести…

 

Встревоженная этим проектом, обратилась к работникам кладбища. Мне ответили, что закона пока нет такого, но, вероятно, скоро введут аренду земли на 15 лет - (это при том, что за землю уже уплачено при захоронении) - И, вообще, чего мол, вы волнуетесь, двадцать лет - большой срок и никто могилу двадцать лет не тронет, если на ней стоит памятник… А если не стоит? А если просто деревянный крест, который сгниёт за эти двадцать лет? А, если я по здоровью могу прийти только раз в году. А остальное время там безудержно поднимается сорняк, как будто могила бесхозная?

 

Хотела передать права владения захоронениями своей внучке. Но сказали, что это настолько сложно сделать, что замучаешься ходить по инстанциям…

 

Грустно, очень грустно от этой неприглядной картины…
Да и как-то не по-христиански эти проекты об эксгумации, а по сути, отправление праха на свалку…

 

Вот, и, посмотрев на старое Ильинское кладбище, укрепилась в правильности желания, уже ушедших из жизни моих близких, развеять их прах над местом, где каждый был счастлив, и, где никогда не ступит нога человека… Их желание выполнено…Родные могут приехать на эти места и поклониться… Светлая память… В нашей семье это, кажется, уже становится традицией… Пусть остаются дела наши, и, живы мы, пока жива память у наших потомков и близких…

 

Симонов Валерий Иванович привёз нас на своей машине к старому кладбищу. Да, и идти-то там было совсем недалеко, потому что оно когда-то существовало на холме как раз напротив собора.

Мы бы никогда не догадались, что здесь был погост. Валерий Иванович уже точно не помнил, где нашёл Субботинский могильный камень. Мы побрели в поисках по склону по пояс в траве и кустарнике, рассеявшись друг от друга на некоторое расстояние.

 

О том, что здесь когда-то были захоронения, можно было предположить по двум остаткам ржавых железных каркасов от небольших памятников, валявшихся, вероятно, уже совсем не на тех местах, где они когда-то стояли… И больше никакого даже намёка на могилы. Может, растащил народ памятники для каких-то своих нужд, может, время беспощадно разрушило даже камни до состояния пыли …

 

Мы не верили уже, что найдём нужный нам памятник. Но вдруг братец позвал нас вслед за Валерием Ивановичем. Он всё-таки нашёл!
Пришлось продираться сквозь плотные заросли кустарника между деревьев и под каким-то ворохом перепутавшихся веток мы увидели то, что искали…

 

Правда, подойти близко всем разом не удавалось – пришлось бы сначала вырубать просеку.
Надгробие представляло собой каменный пень, с боку которого была выбита надпись. Камень плотно зарос мхом, а надпись практически не читалась, стёртая ветрами и дождями столетия…

 

 

Надгробие показалось странным. Почему срубленное дерево? Что это – дань профессии умершего – лесоруб, столяр? Порывшись в источниках ещё до поездки в Ильинское, я узнала, что подобные надгробия известны очень давно и были широко распространены в своё время по всей России.

 

Появление в России ”моды” на такие надгробия увязывается с проникновением в страну учения масонов. Специалисты по русской архитектуре малых форм такое надгробие (если речь идет о конце ХVШ – первой половине ХIХ века) так и называют масонским, предполагая принадлежность людей, покоящихся под ними, к одной из лож.

 

До сих пор такие памятники можно увидеть на Донском кладбище в Москве, где много захоронений масонов.

 

Известный специалист по истории русской архитектуры Мария Нащокина (статья называется "Русский масонский сад") пишет:

 

"Аллегорический язык масонского учения предполагал такое же истолкование его символов и ритуалов. Сад масоны уподобляли Эдему, причем достижение Эдема являлось одной из целей морального самосовершенствования, поскольку само масонство уподоблялось райскому древу познания. (Неслучайно масонские надгробия часто делались в виде дерева с обрезанными сучьями). "

 

То, что принято называть ”масонским надгробием”, является, также, воплощением представлений о конце земной жизни (срубленный ствол дерева) как начале жизни праведного человека на Небесах.
Срубленное дерево-это символ конца земной жизни и начало жизни небесной.

 

Есть версия, что подобные надгробья ставили на могилы масонов, ушедших в молодом возрасте. Срубленное дерево символизировало рано оборвавшуюся жизнь, не успевшую дать ростки и плоды, но стремившуюся ввысь.

 

Дикий камень – символизирует непосвященного, но камень обработанный, гладкий – идеал духовного совершенства, к которому надо стремиться. Сочетание отполированных до блеска частей памятников с подробной имитацией грубой шероховатости древесного ствола – намекает на противоречивость человеческой натуры. Находящейся в постоянном выборе между добром и злом, между высокими идеалами (гладкая поверхность) и природной приземленностью (шероховатость, прожилки, сучья) и объединенный общим стволом (символ вертикали, единства всех начал, общности земли и неба).

 

Но есть и еще версии.

 

Это аналог мирового дерева - каменные памятники, распространенные в славянских землях с эпохи средневековья. Прототип родового дерева - пеньки предки и потомки. Или это символ, что умер последний представитель какого-то рода и "дерево родовое усохло".

 

Позднее подобные надгробья перекочевали повсеместно в народ, где возникли уже свои символы. Обрубленные ветки показывали количество осиротевших детей, оставленных умершим.

 

Братец уже имел опыт, и потому прихватил с собой всё необходимое: моющий порошок, тряпки, щётку и приступил к «реставрации» надписи.


Попытки «хором» прочесть надпись стоила больших усилий. Мы пытались с помощью мыльной пены высветить слова. Пробовали на ощупь распознать очертания букв.
С большим трудом удалось прочитать имя «Мария Николаева Субботина 1876 -1913 (или 1914 - неясно)» Далее шёл текст, который практически невозможно было прочитать, но смысл обычный для таких надписей.

 

Таким образом, мы поняли, что это надгробие могилы первой жены Михаила Петровича Субботина, фотографию которого мы увидели в музее на общем снимке служителей Строгановской вотчины.

 

Субботины Михаил Петрович, Фёдор Петрович, Ольга Петровна (Смородская), Семён Петрович – родные братья и сестра.

 

Михаил Петрович - дед дяди Володи Заболонкова, которого я не успела повидать в Перми;
Фёдор Петрович – мой прадед;
Ольга Петровна – прабабушка братца – Москалькова Валерия Львовича;
Семён Петрович – дед моих тётушек, к которым я приехала в Пермь.

 

Четыре ветки рода, потомков которых удалось разыскать и познакомиться.

 

Братец после поездки сообщил дяде Володе (Заболонкову Владимиру Ильичу) об этом памятнике. Он даже съездил в Ильинское. Но, к сожалению, Симонова Валерия Ивановича, который мог бы показать это место, не оказалось на тот момент на месте. И новых сведений о Субботиных выяснить не удалось. Но зато им показали фотографию семейства Петра Михайловича Субботина, что мы передали музею. И теперь мы можем быть спокойны, что она всё-таки попала в архивы музея, а не заброшена в какой-нибудь ящик за ненадобностью. Братец всё сделал правильно: не по дарственной оформил, а по акту передачи.

Итак, мы нашли надгробие Марии Николаевне Субботиной, урождённой Андреевой, дочери нижегородского мещанина. Что занесло её из Нижнего в Ильинское, сказать уже трудно. Но в 1901 году она вышла замуж в возрасте 25 лет. У них родилось три дочери, Вера, Мария и Софья. Софья родилась в январе 1913 года. А не во время ли этих родов скончалась Мария Николаевна Субботина? Уточнить удастся только, когда найдём метрические записи.

По неточным данным, у них были ещё дети, которые умирали в младенчестве.
Дядя Володя Заболонков – сын Марии Михайловны, дочери Михаила Петровича.

 

Михаил Петрович же в 1917 году уже был женат на Клавдии Алексеевне, с которой у него родилось ещё пятеро детей.

 

Братец рассказывал, что его отец, будучи ребёнком, был в гостях у Михаила Петровича в Ильинском: «Мария, Вера, Софья жили в Перми, я их хорошо знал, они умерли в конце 70-х. Это были двоюродные сёстры моей бабушки. А вот прабабушка с Михаилом как-то мало общалась. Отец говорил мне, что в детстве они гостили у Михаила, он жил в двухэтажном доме, и на втором этаже жили какие-то старушки, которые все чего-то вышивали, а на лавке во дворе сидела глухонемая девочка (дочь Михаила Петровича – Нина) и все смотрела на дорогу... Стены комнаты были заклеены старыми, ещё дореволюционными газетами… Но этого дома нет, это место затоплено водохранилищем."

 

На этом же старом кладбище были похоронены и мой прапрадед Пётр Михайлович и мой дед Фёдор Петрович. Но вряд ли уже когда-нибудь я смогу найти их могилы. Остаётся только поклониться этой земле…

А пока мы отмывали памятник, нас беспощадно грызли огромные злющие комарищи. Особенно страдала я, так как всегда всё основное полчище «птеродактилей» из всей толпы выбирает почему-то именно меня, как более вкусный и сытный объект. Руки были заняты снимающей аппаратурой, капюшон съехал на нос, а тут ещё настойчиво зазвонил телефон. И муж, ласково так: «А что это ты не звонишь, да где ты, а я тут вот то-то и то-то….». Разговор грозил затянуться. А у меня уже билась в висках только одна мысль: «Скорей бы из этих зарослей от этих проклятых кровопийц!» И я рявкнула поласковее: «Ну, не сейчас, не сейчас! Всё потом!»

 

Видеозаписи я ещё не разбирала. На фотографиях надпись тоже невозможно разобрать. Но есть снимки, которые сделаны ранее и не нами. Увы, прочитать тоже до конца не удаётся.

 

Наконец-то, мы завершили наши дела в зарослях, наполненных одичавшими комарищами, и выскочили на свет божий.

 

Я как-то наивно решила зафиксировать место, хотя бы приблизительно, где лежит надгробье – старое засохшее дерево, как ориентир.

 

 

Женская половина нашей экспедиции «зализывала раны» кто слюнями, кто какими-то мазилками, примостившись на сиденьях машины.

 

Братец с Валерием Ивановичем покуривали сигаретки и вели неспешный разговор о своём - историческом и краеведческом… Я не прислушивалась, так как их мужское пространство коконом закрыло звук, а женщине туда не пристало вторгаться. Но по всему видно, что разговор шёл не столь информативный, сколь душевно-созерцательный. Разговор двух, понимающих друг друга человека, соединившихся в одном интересе…

 

Я смотрела на братца и с грустью думала, как-то так неправильно устроен мир сегодняшний, что человек, так любящий свою историю (а он историк по образованию) и вынужден на хлеб насущный зарабатывать каким-то абсолютно не его трудом, тратя на это драгоценную жизнь и силы…
Было заметно, что у обоих Валериев этот разговор о любимом деле разливается глубоким удовольствием по всему организму и душе… Я любовалась и не мешала…

 

Время было ещё вдосталь. Но мы изрядно подустали, в животах начинало тоскливо поднывать желание чего-нибудь попереваривать. Хотелось тишины, созерцания и еды…

 

Решили поменять билеты на более ранний рейс, где-нибудь перекусить и отдохнуть в ожидании автобуса. Не сговариваясь, отправились вниз по улице к Обве, где когда-то была пристань и гуляли наши предки…

 

 

Опять начинал накрапывать дождь, как будто предки, позаботившись на время нашего гостевания в Ильинском, чтобы дождя не было, намекали, что на этот раз довольно с нас впечатлений, и стали сверху брызгами подгонять к отъезду…

 

Прощай, Моя Земля…

 

Впереди ещё встреча и знакомство с родными, Березники и Пожва…

[Бибиков Валерий]

Все очень интересно.

[koteyka]

Все очень интересно.

Спасибо )))

[koteyka]

Путевой дневник Ильинский (продолжение)
Березники (Встреча с роднёй. Мы одной крови)

 

На Пермь и Ильинский мне было отпущено совсем немного времени, так как моя «сопровождающая» тётушка Людмила, приехавшая из Латвии на побывку, должна была погостевать у всех сестёр по порядку.

 

В Перми жила её младшая сестра Елена с дочерью Натальей. Гостевать в её крохотной квартирке было практически не реально, а тут ещё я прицепом заявилась, и сразу заполнила, как минимум, пол квартиры своим обширным организмом… Тётушки подтрунивали надо мной беззлобно.

 

Так, в узеньком коридорчике, что ведёт из прихожей в малюсенькую кухоньку, ещё стоял комод, типа калошницы, а на ней здоровая банка с водой, как-то по-особенному заряженная. И пить следовало исключительно из неё. А мне предстояло протиснуться в щель между калошницей и дверью ванны.

 

Тут надо сказать, что все мои тётушки, как и положено русским тётушкам, свято уверовали в целебные свойства всяческих БАДОВ (закупали, прямо у меня на глазах, тоннами баночки и пакетики). Срочно вписали и мою фамилию в какую-то сетевую компанию, чтобы покупать со скидкой эти чудодейственные панацеи от всех болячек сразу. В результате в мой чемодан были закиданы килограммы таинственных баночек, и я до сих пор не могу понять – а на фига мне эта «гармонь», и что, когда, и как я просто непременно должна заглотать? Пока никак не могу решиться сочетать это «чудодейственное» содержимое с классическими пилюлями, прописанными мне врачом.

 

Ещё тётушки также свято уверовали в космические потоки, которые подсоединяются особыми медитациями, обращёнными к Солнцу и ещё кому-то Небесному… Меня привела в полный восторг такая святая вера и надежда. Каждое утро наблюдала, с какой искренностью возносятся ладошки в проём окна к небесам, и льётся благодарность за подаренный новый день, и мольба за здоровье всех родных и близких, и всего человечества в целом! Ах, да, забыла, ещё Мир во всём Мире )))

 

Дорогие, любимые тётушки, не обижайтесь на мои улыбки. Я рада, что у вас есть этот островок надежды. И, если он вам помогает потоком ли космическим, Вселенским Разумом, пилюльками в таинственных баночках, то какая разница, отчего разгладились ваши морщинки, посветлели глаза, и хоть ненадолго, воцарился покой в душе?… Я вас люблю априори, потому что вы - мои тётушки, которых я так долго искала…

 

Но вернусь к узкому коридорчику в квартире тётушки Елены. Приколистки заманивали меня в кухню пирожками-посикуньчиками. При этом ехидненько так наблюдали, как я буду просачиваться через щель между стеной и комодом, да так, чтобы банка с водой не перевернулась на меня Ниагарой. При этом с серьёзными лицами совещались, а не замерить ли предварительно мои объёмы сантиметром или саженьками ладошки - пройду ли не пролив воду и не прижмёт ли Наталья меня дверью, выходя из ванны?
Позже я поняла, что это были отголоски шалостей многодетной семьи их детства.

 

В общем, для моей тётушки Елены эта крохотная квартирка стала когда-то счастьем.
Мне же было сказано, что никаких гостиниц - в тесноте, да не в обиде, и, вообще, у них не принято родню запихивать в гостиницы….

 

А и, правда, в тесноте да не в обиде и получилось. Мы хохотали, прикалывались, подшучивали и даже грустили… Наугощались умопомрачительно-вкусной Чачей – настоящей, не поддельной, что Наталья ежегодно привозит с отпускного Кавказа! Спали поперёк дивана, потому что все любили раскинуться … долго перехихиковались и почти затихали… На минуту или две воцарялась дремота, пока кто-то вновь ни прыскал хохотком, который волной прокатывался по всей комнате…

 

Правда периодически поднималась некоторая волна несогласия между тётушкой Людмилой и мной, рождаемая на разнице во взглядах на современное положение в нашей стране. Её взгляд, человека, живущего, по сути, в положении эмигранта в Латвии и мой взгляд, живущего внутри страны не совпадали. Но, когда начинала подниматься некое напряжение в этом вопросе, мы как-то спохватывались и спускали всё на «мир-дружба- пхай-пхай», решив, что у каждого своя правда… Сейчас я вспоминаю с улыбкой эти маленькие извержения двух вулканчиков…

 

Вместе всем нам было хорошо, потому что мы – одной крови…

 

За спиной Пермь и Ильинский. Впереди – Березники, и тётушки - Тамара с Екатериной…

 

Автобус пошёл совсем не по привычному маршруту, где на одной из остановок нас ждала Тамара. Завезли в другой конец города. Звоним - мол, так и так, сейчас возьмём такси, говори адрес…
- Никаких такси! Не выдумывайте! - выпалила трубка, - Автобус №… до остановки такой-то!

 

Тётушка Тамара – командир! Её слово – закон! Я тут же попала под раздачу приказов и распоряжений, ещё даже не успев доехать до места. Тётушка Людмила, с которой мы отправились в Березники, помалкивала от греха подальше, зная характер младшей сестры… А я всё допытывалась, по своей привычки психолога, чем они все так досадили Тамаре в детстве, что она их теперь всех строит?
Людушка фыркала в ответ: - Да, ничем! Кто ей там досаждал-то?
Но в рассказах тётушек через хохот и ностальгию всё-таки просачивались детские шалости, за что «апосля, вот вырасту, я вам….!»…А что, легко ли, не обидно ли висеть вниз головой, когда тебя спихивают с печки и держат за ноги?

 

Как уж, что у них там было в детстве, сказать точно не могу, но в доме, где аж, восемь штук детей, без шалостей, ну, просто никак… Ну, и что, что дети священника? Они же ДЕ-ТИ!
Были и прятки в какой-то коморке, где пахло земляникой. Было и ожидание няньки Степаниды под лестницей, чтобы заглянуть под юбку и множество ещё каких-то шалостей, которые я уже не смогла понять в хохочущих воспоминаниях тётушек…

 

Это же невозможно детское услышала, когда каждая из тётушек получила от меня в подарок кружку с фотографиями родителей:
- Ой, смотри, смотри, папка, ой, мамка!
Было в этом «папка, мамка» столько детской любви и памяти именно о большой семье. Ведь «папка и мамка» могли назвать родителей только дети, бегающие гурьбой по деревенской улице или шепчущиеся на печке... В городах так не говорили…

 

Даже нянька Степанида, прожившая 103 года, не могла угомонить детвору. Тётушки по детской привычке говорили, что она была злюка… Хотя я могу предположить, что «злюка», потому что заставляла что-то выполнять, чего совсем не хотелось…

 

Няня Степанида

 

А и, правда, ух, строгое какое лицо!
***

 

Уж, не знаю почему, но и я как-то сразу подчинилась тётушке Тамаре, что удивительно – Ну, и ладно, город посмотрю – экскурсия получится…
А пока, мы на перекладных добирались до нужной нам остановки.

 

Во все глаза смотрела на мелькавшие дома и улицы. Город производил впечатления очень уютного, солнечного, зелёного и белого… Вероятно, не зря назван «Березники»… В общем-то совсем молодой – его строили после войны военнопленные немцы для шахтёров, добывающих калийную соль, которой богаты эти края. Соль звучит даже в названиях городов: Усолье, Соликамск…

 

Старое фото города:

 

Новое фото города:

 

 

 

 

Старые дома не выше трёх, четырёх этажей, а то и вовсе двухэтажные. Есть и более поздние постройки. Вызвали улыбку художественные витражи на остановках – сделаны с фантазией и любовью. Порой это были иллюстрации известных картин…

 

Но, не смотря на солнечность города, воздух был наполнен какой-то тревогой. Эту тревожность порождали совсем обветшавшие балкончики, пол которых представлял собой торчащую в разные стороны арматуру, с остатками бетона, застрявшими между прутьями. Причём, это был не один балкон. А практически все во всех домах. С ужасом увидела, что на этих балконах ещё умудряются сушить бельё и что-то там хранить…

 

Стены испещрены глубокими трещинами. И в этих домах живут люди…
Появилось какое-то чувство, что если просто пробежаться по улице рядом с таким домом, то он рухнет от топота ног. А к балконам просто нельзя приближаться – сломанная шея гарантирована…

 

Позднее узнала, что этот белый трудяга-город погибает. Не просто умирает от старости, ведь он очень молод, а именно погибает! Молодые ведь не умирают, они погибают!

 

Поезда в Березники уже не ходят, потому что вокзал закрыли, когда провалилась земля, и вагоны рухнули в провал… Целый завод в одночасье исчез в утробе огромной ямы вместе с дорогим оборудованием… Квартал дачного посёлка погиб во внезапно разверзшемся котле…

 

 

 

Для «переселенцев» даже построили дома в более безопасном месте. Такие милые на вид домики – загородного типа. Но жить в них невозможно, потому что халтурили, нарушали, воровали…

 

Раньше старые выработанные шахты засыпали. Сегодня же пришли временщики – брать, брать, брать и оставлять за собой уходящий под землю дивный город…

 

Впереди нас ждал 75-летний юбилей тётушки Людмилы, на который должны были собраться её четыре сёстры и их потомки. Пятая сестра, Нина, уехала к дочери в Иваново, потому что годы брали своё - стало тяжело жить вдали от детей. С ней мы познакомились по скайпу. Великое дело - современные технологии коммуникаций!

 

Братья - Николай, Валентин и Борис - уже ушли в мир иной… Светлая память…

 

К вечеру пришла в гости третья тётушка Катя, и началось «путешествие» по семейным альбомам с воспоминаниями, комментариями и загадками, на которые уже никто из них не мог ответить. А я опять и опять порадовалась старой традиции подписывать фотографии на обороте. В своих альбомах, всё, что помнила или могла высчитать и предположить, записала на всех фотографиях.

 

Альбомы тётушки Тамары оказались заполнены целым сокровищем старых фото. Сейчас братец разбирается с ними, а у меня пока не дошли руки до них. Эти старинные фотографии подтолкнули Валерия к поиску информации по этой ветке нашего родства. На днях я получила некоторые метрические записи по тётушкиным предкам со стороны матери. Материнская же линия Субботиных-Поспеловых уходила корнями в Демидовский род. А вот тут уже начинаются загадки, о которых я расскажу в следующей главе.


Тётушки Людмила и Катя с семейными альбомами.

[Бибиков Валерий]

Подобный провал я сам наблюдал под Тулой на следующий день после события. Ощущения непередаваемые, будут кто-то очертил циркулем кусок земли и потом забрал с собой.

[koteyka]

Жутковато. Вот так идёшь или едешь , или спишь и раз... Даже не выбежать (((

[koteyka]

Путевой дневник (продолжение)
Березники (Листая старенький альбом… - самые глубокие корни Субботиных)

 

Вся жизнь – мгновенье…

 

Листая старенький альбом,
Чредой проходят лица, годы…
Я вспоминаю – утро, дом…
И вечер целый – суток сходы…
Рось / Е. Савина/

 

Как жаль, что уходит из традиции отпечатанная фотография в альбоме. Всё переведено «в цифру» и упаковано в компьютеры. Дойдут ли руки до перелистывания электронных страниц?

 

Есть что-то особенное в старых альбомах, неповторимое, таинственное и ностальгическое… Даже запах, порыхлевших от времени, картонных листов вызывает особый трепет, как будто призывающий быть бережными и осторожными к памяти тех, кто запечатлён на его страницах… У меня дома уже четырнадцать огромных альбомов. Но чувствую, что не управляюсь с потоком новых фотографий, увы… Приходится делать электронный архив.

 

Когда увидела альбомы тётушки Тамары, тоскливо заныло внутри – ах, как мало у меня времени, как плохо, что у меня только «мыльница», нет сканера и нет рядом прекрасного фотографа – моего братца Валерия…

 

Через пять минут уже голова была переполнена именами, историями и вопросами…
Следующий раз на фотографии надо выделять отдельно несколько дней и купить, в конце концов, нормальную аппаратуру.

 

Когда я вернулась в Москву с кучей снимков, то сразу проявились «белые пятна». На моё предложение тётушке Тамаре, мол, давай поработает через Интернет, и ты скажешь, кто на фото, где и когда, она отрезала:
- Нет! Иначе ты больше не приедешь! Вот в следующее лето приедешь, и я всё расскажу, посидим и поговорим!

 

С другого конца Интернета нетерпеливо взывал братец – что сняла, давай сюда…
Переслала весь свой фото-улов. И правильно сделала, потому что полный завал со временем, а фотографии требуют умения и терпения, коими обладает мой братец в полной мере.
Это можно увидеть, если зайти на его страницу в замечательном, на мой взгляд, Интернет-проекте «Большой русский альбом». Валерий уже разместил 612 старых фотографий с аннотациями о судьбах, изображённых на них, людей. Колоссальный труд, которому предшествует не менее долгий и сложный поиск-исследование. К тому же Валерий хороший фотограф и умеет сделать из старой фотографии «конфетку», не испортив колорит и суть снимка.

 

Так, что, друзья, заходите, смотрите. Делайте свои страницы – получите огромное удовольствие … А страницу брата можно найти по поиску «Москальков Валерий». Я же только начинаю там оформлять свою коллекцию…

Так фотографии из семейного альбома Поспеловой Тамары Витальевны начали обретать новую жизнь…

 

Мне же захотелось пройтись по некоторым судьбам людей из наших семейных альбомов и не только…
*******

 

Начну по старшинству поколений. И придётся мне немножко повториться, чтобы была видна стройная картина древ наших, соединившись которые, дали ветки потомков.

 

Итак, жили-были….

 

На Урале, как утверждает Е. Шумилов в своей книге "Тимошка Пермитин из деревни Пермяки", первые Субботины предположительно прибыли на Урал из Новгорода. Два основных корня Субботиных прослеживаются на Уральской земле в Пермском и Ильинском районах. Пермские Субботины корнями уходят в Верхние Муллы. Где по первым упоминаниям уже в 1623 году обитали Ларка и Тимошка Овдеевы дети Субботины.

 

У наших же Ильинских Субботиных - иное происхождение. Те ведут свою родословную от Афонки Козмина сына Субботина (из села Слудка), известного по переписи 1647 г. Субботина - русское не церковное имя, которым называли ребёнка, родившегося в субботу"

 

Далее следы теряются аж, минимум, на сто лет.
Если приплюсовать сведения из более ранних писцовых книг, то получается самое раннее древо с двумя разрывами:

 

И, предположительно, во второй половине XVIII века всплывает имя Филиппа СуБотина. О его жизни ничего не известно, кроме того, что в 1793 году народился у него сын Михаил СуБотин, как говорится в Ревизии 1834 г. (было 41 год. Переведён из с. Богородского в 1831 г. в Ильинское СуБотин).

 

И была у него жена Татьяна Абрамова СуБотина – чьего рода не ведомо. Родилась примерно в 1799 году, в 1850 году ещё жила и здравствовала.

 

Народили они, как известно на сегодня, 8 детей: 6 сыновей и 2 дочки.
Перечислять их всех не буду поименно, т.к. об их потомках пока ничего не известно, да и их рождение не всегда достоверно.

 

 

А вот наша ветка пошла от сына - Петра Михайловича СуББотина (на рисунке выделен розовым цветом), о котором я уже упоминала в главе «Моя земля – Старая фотография». Родился в 1828 - умер 8 октября 1901 г. в понедельник, похоронен 11октября на старом Ильинском кладбище.
Примечательно, что запись о смерти была сделана рукой его старшего сына на той старой фотографии, что братец передал в Ильинский музей.

Это был мой пра-прадед, который выучился ещё будучи крепостным и стал учителем в п. Ильинский. Именно через его квартиру ходили в театр, где он играл со своими сыновьями.
Так же Пётр Михайлович служил губернским секретарём и дослужился до чина 12 класса и звания личного почётного гражданина с получением ордена святого Станислава 3 степени.

 

Из всего этого могу предположить, что он был хорошим служащим.

 

В семье был строг. По семейным воспоминаниям моего братца. Пётр Михайлович вёл тетрадочку, куда записывал все провинности детей, и, в определённый день вызывал их «на ковёр», спрашивая за это - с последующим наказанием. Мальчики получали розгами, а девочки стояли на горохе.

 

Ну, что ж, у каждого времени свои методы воспитания. Я, например, с сегодняшним проектом закона «о воспитании» не согласна. Ну, это вопрос весьма дискуссионный, а потому закрываю эту тему.

 

Пётр Михайлович Субботин женился на Александре (1835) – дочери Петра и Алимпиады Алексеевны Ворониных. Пётр Воронин предположительно получил вольную в 1830 году и был служащим майората гр. Строгановых в Ильинском.

 

Вообще, было принято жениться в своей социальной среде. А служащие находились в вотчине Строгановых на особом привилегированном положении. Просто так перейти из более низкого сословного слоя в служащие было невозможно, потому что, как я писала ранее, Строгановы обучали для этой службы по своему выбору только людей, проявивших особое усердие и таланты.

 

Александра Петровна Субботина (ур. Воронина) 1882 г.

 

Именно в этом поколении сходится наша кровь – всех, кто разыскал сегодня друг друга и встретился в июне 2016 года на Пермской земле.

 

У Петра Михайловича и Александры Петровны на сегодня мы нашли спорное количество детей. Рождение кого-то ещё предстоит доказать документально. Но точно известны имена только семерых детей: Александры, Фёдора, Александра, Семёна, Ольги, Михаила и Марии. Где-то в упоминаниях литературных витает имя Елена. Но о ней пока ничего достоверно неизвестно.

 

 

Пара моего пра-пра-деда и пра-пра-бабушки отмечена розовым.

 

Альбом тётушки Тамары относится к ветке Семёна Петровича Субботина (03.02.1869 - 03.01.1938). Того самого священника, которого репрессировали в 1938 году и сгноили в Каргопольском ГУЛАГе. Как я писала выше в главе «Вострым ножичком да по живой семье», в его деле ещё фигурировала «непролетарская коза…».
Жизнь этого человека достойна отдельной книги, или хотя бы отдельной главы.

 

Я уже говорила, что бОльшую часть исследований по роду Субботиных принадлежит моему брату – Москалькову Валерию Львовичу. Поэтому следующая глава – это его исследование и литературная обработка, напечатанная в «Большом русском Альбоме». Соберётся ли когда-нибудь братец написать отдельную книгу, не знаю, так как он человек скрупулёзный и наделён перфекционизмом - стремится сделать все идеально, образцово, без малейших ошибок. А потому не уверена, что книга увидит свет скоро.

 

Я тоже страдаю стремлением улучшать то, что и так уже хорошо. В результате только порчу всё. К тому же я «поспешайка».
Чтобы был результат пока я ещё хожу по этой земле, в какой-то момент решила записать в виде хотя бы «Путевого дневника» то, что уже найдено. Пока свежо в памяти, пока есть настроение и не угасли впечатления… Что вижу, то пою, как акын…

[Бибиков Валерий]

А что значит: "Далее следы теряются аж, минимум, на сто лет. И, предположительно, во второй половине XVIII века всплывает имя Филиппа СуБотина."? В РГАДА работа проводилась?

[koteyka]

Да. так. Ещё не проводилась в РГАДА. Просто не дошли руки у меня - копала другие свои ветки. Поиск возобновиться чуть позже. Сейчас просто поняла. что такой завал за эти годы материала найденного накопился, что, если его хоть как-то не привести в читаемый вид и не почистить уже существующий мой архив по персонам, то весь предыдущий поиск пойдёт насмарку. Никто в этой куче не разберётся без меня. Я думала о Субботиных позже писать, но вот поездка как-то сама подтолкнула именно к этой теме в первую очередь. Да и брат оживился. Поэтому сейчас лучше в паре всё-таки дочистить здесь. Мы с ним с двух сторон идём. Он в пермском крае копает по литературе. краеведам и частично по архивным данным. Приводит в порядок фотографии. А я как-то это оформляю для чтения. Дневники дали возможность сделать рассказы живыми, как мне кажется. Есть ощущение, что эта "рыба" Дневников станет основой книги. Структуру и текст ещё надо будет выверять и несколько перестраивать, чтобы не было повторов. Мне кажется, что вот такие записи на форуме отрабатывают перо и тестирует на читаемость и интерес. Это хорошо, чтобы книга потом не вышла сухим справочником по датам и именам, которые уже на второй странице переворачивают мозги и вгоняют в сон. Очень надеюсь, что это будет совместный труд с братом и у нас что-то получится )))
Валерий, спасибо за внимание к моим Дневникам, мне это важно. Поддерживает и вдохновляет)))

[koteyka]

Да,забыла: ещё не оцифрованы фонды с метриками Ильинского в проекте "Поколения Пермского края". Ждём. А РГАДА я сама немножко побаиваюсь - плохо читаю старые тексты - глаза сразу летят, увы((( И совсем не знаю этого архива.

[koteyka]

Путевой дневник Ильинский (продолжение)
Березники (Листая старенький альбом… - Субботин Семён Петрович)

 

Как и обещала, помещаю материалы и труд своего брата Москалькова В.Л. на эти страницы, так как считаю, что он очень ёмко, точно и лаконично описал судьбу многих наших родственников и очень грамотно реставрировал старые фотографии. Разрешение на публикацию получено. Добавила только какие-то фотографии и ремарки-пояснения.

Семён Петрович Субботин
(отец Симеон) 3 февр.1869 г.-3 янв.1938 г.

 

Пермская губ. с. Ильинское 1889 г.

 

 

Пермь, 1911 г.


Пермская губ. , 1913 г.

 

Бывает же на свете чудо! Разыскивая на протяжении нескольких лет фотографии детей и внуков моего пра-пра-дедушки, Субботина Петра Михайловича, я уже было потерял всякую надежду найти хоть какую-нибудь фотографию с изображением одного из его сыновей - Семена, который будучи сельским батюшкой, был репрессирован в 1937 году и через год погиб в застенках ГУЛАГа. Все фотографии с его изображением канули в Лету...

 

Уж слишком много времени и событий произошло с тех незапамятных лет. Даже в следственном деле НКВД, хранящемся в Пермском архиве, его фотографии обнаружить не удалось.
Но я ошибался. Все же три фотографии сохранилась. Благодаря этому замечательному сайту "Большой русский альбом" нашлись и откликнулись внучки Семена Петровича Субботина, одна из которых, Елена Витальевна Поспелова (Субботина), переслала мне несколько сохранившихся фотографий из семейного архива Субботиных, за что я безмерно благодарен ей.

 

На фото Семен Петрович Субботин, родной брат моей прабабушки Ольги Петровны Смородской (в дев. Субботиной), дядя моей бабушки Софьи Николаевны Смородской (в замужестве Москальковой), от которой я и услышал о существовании ее дяди Сени - Субботине Семене Петровиче.

 

В поисках сведений о нем мне удалось узнать, что Субботин Семен Петрович родился 3 фев.1869 и умер 3 янв.1938 г. В 20-е годы принял сан священника-став отцом Симеоном.

Сейчас мы знаем, что это был период тяжелых испытаний для Русской православной церкви, когда многих священников подвергали жестоким гонениям, унижению и надругательствам, их мучили, зверски убивали: массово расстреливали, топили в проруби, морили голодом и холодом, гноили в концентрационных лагерях. Шло повсеместное уничтожение и осквернение храмов, попрание основ общечеловеческой и религиозной нравственности и морали.

 

И вот в это время, простой сельский интеллигент, учитель, искренне верующий человек, благочестивый муж и отец четверых детей, как истинный православный христианин посвятил свою жизнь служению Богу, став сельским батюшкой.

 

Убежден, что для того смутного времени это был серьезный, осмысленный жизненный выбор и мужественный поступок уже далеко не молодого человека, которым можно гордиться его потомкам.

 

Из собранных мной биографических сведений о Семене Петровиче известно, что начальное образование он получил в 4-х классном городском училище г. Соликамска, затем окончил учительские курсы в г. Перми. В период с 1887 по 1919 г. он был учителем в селе Ильинском Пермской губернии, позднее учительствовал в селе Сретенском, с 1907 г.совмещал работу учителя со службой агентом Сретенского уездного отделения Кустарно-Промышленного банка Пермского губернского земства.(см. Адрес-Календарь и Памятная книжка Пермской губернии на 1907 г., стр.243). В начале 20-х годов он дважды подвергался аресту органами ВЧК (ОГПУ) и суду, был оправдан за недостатком улик, с "поражением в избирательных правах", получив социальный статус лишенца. В 1922 г. он становиться священником Сретенской церкви села Сенькино Добрянского уезда Пермской губернии. В свободное от службы в храме время учил грамоте сельских детей. Но 21.06.1937 г. храм в селе закрыли, и престарелый священник вынужден был с женой и больной дочерью Юлией перебраться подальше от притеснений и надругательств в деревню Филатенки (Филатово), где в глубокой бедности коротал свой век.

 

Чтобы прокормить семью занимался починкой обуви соседей, а на скопленные деньги купил козу.

 

Так и жил, тихо – мирно, пока по доносу "доброхотов"-активистов, что поп Субботин пропагандирует колхозников против Советской власти, был арестован и осужден 16 ноября 1937 года по ст. 58 п. 7-10 на 10 лет лагерей. /см. Книга Памяти Пермской области. / В судебном приговоре тройки, помимо обвинения в троцкизме, фигурировала и коза, которая якобы ..."подрывала экономический потенциал колхоза "Передовик", уничтожая посевы озимых на полях".

 

 

Семен Петрович несколько дней находился в застенках Добрянской милиции, где подвергался допросам, а затем этапирован в Пермь, в пересыльную тюрьму НКВД № 2, где после суда в переполненных заключенными товарных вагонах отправлен на лесоразработки в Архангельский край, в исправительно – трудовой лагерь НКВД Каргопольлаг.

 

 

Труд здесь, как и во всех лагерях системы ГУЛАГА был каторжным. Голод, холод и нечеловеческие условия существования доводили людей до полного физического истощения.
Пробыв в этом аду год, сильно обморозив во время заготовки леса руки, Семен Петрович вскоре умер от заражения крови в результате прогрессирующей гангрены, хотя в официальном документе о реабилитации в 1958 году записали: "Причина смерти паралич, на почве общего истощения организма, связанного с хроническими заболеваниями".

 

Для справки: в Каргопольлаге только в 1938 году умерло 4460 человек заключенных.

 

С 1937 года по шестидесятые учреждение п/я 233, или Каргопольлаг.

 

Все свидетели позднее вспоминали его с самой доброй стороны и считали, что недоброжелатели оговорили батюшку Симеона совершенно напрасно.

 

У Семена Петровича было три сына и дочь, которые к тому времени жили отдельно. Сын Виталий Семенович Субботин пошёл пол стопам отца. Он начинал свою церковную деятельность с псаломщика в Иоанна - Богословской церкви села Филатово Пермской епархии.

 

09.07.2014 г. в селе Филатово Ильинского района Пермского края, на месте разрушенного храма Иоанна Богослова, где когда-то служил священником о. Симеон Субботин, а псаломщиком его сын Виталий Субботин, силами местных жителей был воздвигнут Поклонный крест. Как написано в газете "Кузьминка" в № 3 от 26 июня 2014 г., изданной Ильинской межпоселенческой библиотекой имени А.Е. Теплоухова:"...Крест строгий, без излишеств, работы ильинского мастера Сергея Долдина, освящен настоятелем Благовещенского храма протоиереем Сергием. Началось восстановление храма..."

 

 

«Поклонные кресты ставят и в местах разрушенных церквей, чтобы было, где молиться, пока не выстроен новый храм или часовня. Их высота не менее четырех-пяти метров, и возле них служат молебны и другие службы. Поклонный крест становится местной святыней».
------------------------------------------------------------
Фото из личного архива внучек Субботина Семена Петровича. (г. Пермь – Березники - Пожва).
---------------------------------------------------
Следственное дело хранится в ПермГАНИ. Ф.641/1. Оп.1. Д.16482.
Упоминание о священнике отце Симеоне Субботине можно найти в книге М.А. Калинина "Черный ворон". История политических репрессий в Добрянском районе в 20-50-х годах ХХ века. – Пермь. 2004. на стр.180., и в Вестнике Пермского университета /История/ Выпуск 3 (23) 2013 г. в статье М. И. Дегтяревой. Н. Б. Дегтяревой " Оглядываясь в тридцать седьмой": Следственные дела священников пострадавших в Перми в год Большого террора".

[koteyka]

Вчера получила приглашение в октябре на 100-летие Пермского Университета, как - внучка основателя и 1 ректора ПГУ Покровского К.Д. Муж сказала: "Надо ехать!"

 

Теперь сижу, ломаю голову - в каком виде преподнести подарок ПГУ от себя. Идеи есть, но пока чешу "репу" и думаю... Поэтому на какое-то время может быть немного тормознутся следующие главы "Путевого дневника".

 

тётушки кричали "Ура- Ура!" и в "воздух чепчики бросали! Значит, увидимся вновь, и очень скоро. Стоит прихватить ещё недельку, чтобы уже более осмысленно прослушать и записать их рассказы...